- Господин Некипелов, как Вы оцениваете нынешнее состояние экономики России?
- Сегодня российская экономика находится в процессе роста, и это, конечно же, хорошо, потому, что после мирового кризиса в 2008-2010 гг. она долгое время находилась практически в состоянии стагнации. Сегодня она растет пока низкими темпами, ниже 2%. В стране идет большая дискуссия по поводу того, в какой мере можно увеличить темпы… На здоровой основе, разумеется. Многие экономисты, в том числе и я, делают буквально всё для того, чтобы привлечь внимание к тем резервам, которые имеются. Объективно говоря, нужно признать, что работы по усовершенствованию управления экономики ведутся достаточно напряженно, и в бездеятельности нашего правительства винить нельзя. В последние годы большое внимание уделяется сотрудничеству в рамках ЕАЭС, в том числе и с Арменией. Уделяется очень серьезное внимание стратегическому планированию, выстраиванию новых организационных структур, таких, как, например, Агентство стратегических инициатив. Эта структура ориентируется в формировании крупных проектов, и это признают даже критики.
К нынешнему состоянию экономики есть разного рода претензии. Я бы их сформулировал таким образом: мы слишком большое внимание уже в течение многих лет уделяем проблеме создания резервов, которые призваны обезопасить нас от тех или иных неблагоприятных неожиданных событий. Проблема заключается не в том, что одни за резервы, а другие - против. Проблема заключается в том, какие резервы считать оптимальными, а какие уже замороженными средствами, снижающими, в том числе и динамику экономического развития. Упор делается сейчас на формировании крупных валютных резервов, особенно в условиях, когда действует плавающий курс рубля. Вообще-то валютные резервы не особенно нужны для урегулирования валютного рынка. Да, их рост, с одной стороны, расширяет возможности противодействия к негативным тенденциям. И это правильно. Но, с другой стороны, надо взвешивать и издержки, связанные с этим. Есть и широкий круг вопросов, связанных с социальными делами. Не секрет, что Россия является одной из таких стран, где очень высока дифференциация доходов. И это создает напряжение. Нельзя сказать, что этому вопросу не уделяется внимание. Но все же следует отметить, что дифференциация чрезвычайно высокая… В этих условиях у населения вызывает недовольство тот факт (который, кстати, очень нравится инвесторам и бизнесменам), что плоская шкала налогообложения, на примере подоходного налога, составляет 13%. Конечно, когда получаешь большие деньги, приятно, что можно заплатить только 13%. Но надо учитывать мнение большинства людей. Это большая тема для дискуссий. Здесь есть разного рода аргументы, и это та тема, которая вызывает большое раздражение у населения. Многие экономисты обращают внимание на тот дополнительный доход, который бюджет мог бы получить за счет введения даже не очень крупной, но прогрессивной шкалы налогообложения. Таким образом, было бы возможно компенсировать дефицит средств пенсионного фонда, например.
- Как Вы охарактеризовали бы Евразийскую модель развития экономики?
- Интеграционные процессы в ЕАЭС мало отличаются от интеграционных процессов привычной экономики. Они связаны с формированием общего рынка товаров, услуг, капитала, рабочей силы и так далее. Раньше, в советское время, был другой тип интеграции - плановый. Но есть одна вещь, которая объединяет и ту, и эту модель и которой нет в европейском сообществе: есть одна страна, которая по масштабам своим очень резко контрастирует со всеми остальными - это Российская Федерация, а тогда был Советский союз. Но это создает ряд специфических проблем. С одной стороны, это некое преимущество: Россия является крупным рынком для всех остальных стран, доступ к которому позволяет получить соответствующие экономические преимущества. Но, с другой стороны, в таких условиях могут обостряться проблемы, которые всегда присутствовали и были связаны с согласованием национальных интересов. Когда существуют такие партнеры, у которых очень разные экономические ресурсы и размеры, процесс может обостряться и усложняться. Могут возникать такие опасения, что соответствующая страна будет навязывать свои интересы и ущемлять интересы своих партнеров. Это ставит данную страну в не очень легкое положение: она все время вынуждена принимать во внимание такую позицию, даже когда ничего такого нет, но ее действия могут трактоваться под этим углом зрения. Все мною перечисленное, пожалуй, самое важное в интеграционных процессах ЕАЭС.
- Можно ли назвать сотрудничество стран-членов ЕАЭС полноценным?
- Ну, приведу пример с Белоруссией. Граждане России и Белоруссии забыли о каких-либо проблемах с пересечением границ. Мы это воспринимаем как должное. Но на самом деле был небольшой период, когда пересечение было не без проблем. По линии взаимодействия с Белоруссией или с Казахстаном мы продвинулись дальше: здесь есть возможность обучения в другой стране. Я думаю, что в этом же направлении мы будем двигаться и с другими странами ЕАЭС, но это пока происходит с неким отставанием… Конечно, мы должны понимать еще одну вещь. Вот спрашивается: почему мы видим преимущества интеграции и не снимаем все барьеры сразу? Дело в том, что быстрое снятие ограничений - это тоже ущерб для экономики. Для положительного результата нужна некая адаптация. И в этом контексте нужна не только негативная интеграция - негативная в смысле снятия барьера… Но и интеграция, направленная на создание условий для переселения граждан одной страны в другие страны. Ведь у каждого человека есть свои ценности и привязанности. Все это надо очень уважать. А что касается рынка, то его надо регулировать. Ведь ему все равно, кто ты: армянин, белорус, русский и так далее.
- Армения уделяет большое внимание развитию высокотехнологичного производства. Как Вы оцениваете уровень развития данной сферы в России?
- Я думаю, что в России до сих пор не удалось восстановить свои позиции по очень многим современным технологиям. В 90-ые годы мы очень многое потеряли. Много хороших кадров потеряли: рабочих, инженеров, ученых… Но к счастью не настолько, чтобы вообще нельзя было восстановить. Посмотрите сейчас на предприятия микроэлектроники. Там размеры инвестиций достигают миллиардов долларов…. Такого рода ресурсы, особенно для небольшой экономики, часто сами по себе непосильны, поэтому это может быть на основе такого международного сотрудничества, которое объединит специалистов, рабочих, капитал и рынки. Ведь если, например, вы создадите современное дорогое производство, а все рынки будут заняты нашими китайскими друзьями, то знайте, что вы бросили деньги на ветер. Это очень сложный процесс. Но главное начать двигаться по нему.
Я думаю, что Армения также нуждается в том, чтобы высокотехнологичные производства были ориентированы на мировые рынки. А их развитие усиливают динамичные интеграционные процессы, в которых задействованы и Россия, и Армения.
Подготовила Асмик Бакунц