Со времени дезинтеграции Советского Союза действия Запада по ослаблению и десуверенизации осколков некогда могучей страны никогда не прекращались. Одним из регионов, где наиболее драматично разворачивается этот геополитический натиск Запада, является Украина. Определенным рубежным итогом этих усилий является украинская евроассоциация, отсрочка применения которой до 31 декабря 2015 года достигнута на недавних успешных переговорах России, Украины и Евросоюза.
Европейская интеграция Украины имеет экономическое и политическое измерение — и анализ выгод и издержек этих аспектов каждым из субьектов, вовлеченных в процесс, много проясняет в понимании, усиливает или ослабляет выторгованный переговорами годовой выигрыш во времени российские национальные интересы.
Со стороны Украины — вернее компрадорских властных элит и оболваненного пропагандой населения — евроассоциация вообще не воспринимается ответственно-критически, ее наделяют исключительно важным символическим значением. Как неким принятием в богатый успешный мировой клуб, который станет таким образом отвественным за благополучие данной земли и позволит украинской элите стать вхожей в круг избранных.
Для западного мира вовлечение Украины — важнейший этап на пути колонизации крупнейшего осколка Русского Мира, окончательного отрыва Украины от ее материнского русского цивилизационного ареала, причинение максимального вреда России. Это обьясняет то невероятное упорство и спешку, которые проявил Запад по приведению к власти на Украине послушного себе марионеточного правительства.
Чем Евросоюзу выгодна украинская евроассоциация? В первую очередь тем, что она, в отличие от реальной евроинтеграции не ставит перед Европой никаких существенных обязательств по выравниванию уровня жизни и ответственности за нового члена евросемьи. Но она дает ЕС значимые односторонние политические и экономические дивиденды. Причем политические настолько важны, что Европа согласилась даже временно пожертвовать экономической частью данного договора.
Политический выигрыш для Европы один — Соглашение об Евроассоциации Украины — это документ, являющийся определенным правовым рубежом, отрезающим возможность евразийской интеграции или продолжения геополитического балансирования Украины между Востоком и Западом, т.н. "многовекторности". Украинское законодательство с самого начала независимости переориентировалось на встраивание в западную периферию. В украинскую конституцию было внесено положение о европейской интеграции Украины.
После оранжевой революции Ющенко в тысячи актов встроено прозападное огораживание Украины. Но все время сохранялась опасность пророссийской переориентации, и зримо эту возможность демарша перед Западом продемонстрировал Янукович.
И разница Договора об евроассоциации от многочисленного прежнего юридического западного хлама, уже присутствующего в украинском праве состоит в том, что данным актом Украина окончательно юридически ответственно встраивается в западный проект на правах обьекта без возможности будущей ревизии выбора. Таким образом открывается следующий этап западного поглощения — военный альянс НАТО. И тут, кстати, также вбрасывается та же схема — особые отношения с США или НАТО на уровне привиллегированного партнера, когда Украина берет на себя односторонние блоковые обязательства перед Западом.
То, что для Европы важен именно этот аспект ассоциации Украины, и показывает, что на временную уступку она пошла в убийственной для Украины экономической части, но не политико-юридическом вопросе. Хотя, судя по заявлениям украинского премьера Яценюка, который за сутки радикально поменял свои оценки этого договора с одобрения до требования немедленной имплементации сразу после ратификации, очевидно, что главный бенефициар — заокеанский гегемон — не желает мириться даже с таким российско-европейским компромиссом, дающим Украине шанс в труднейшей экономической ситуации.
Но все же остается открытым самый актуальный для нас вопрос — а в чем тут в выигранной отстрочке выгода Российской стороны? Ведь Улюкаевым и экономическим блоком правительства переговоры по данной проблеме подаются как определенный успех России, достигнутый трудный но необходимый и выгодный компромисс. Приведем возможные соображения к российской позиции.
1. УКРАИНА НА ГРАНИ АБСОЛЮТНОГО РАСПАДА
Возможно, Украина как сторона договора вообще не сохранится до 2016 года. Такому допущению способствует как тяжелейшая экономическая (практически дефолтная) ситуация в украинской экономике, так и наложенный на нее политический кризис. В частности, недавно премьер Словакии Р.Фицо, комментируя украинские евроинтеграционные ожидания, в интервью братиславской газете "Новый час" сказал дословно следующее: "Думаю, что Украине тяжело будет совладать с вызовами, связанными со вступлением в ЕС, поскольку она находится перед абсолютным распадом".
Но есть и несколько возражений этому посылу.
Одно: западные политико-финансовые институты будут искуственно поддерживать жизнь Украины, пока она может эффективно вредить России. Соответственно, в такой обстановке, продолжающейся с распада СССР, не могут на Украине сами-собой возникнуть и придти к власти лояльные к России политические элиты. Ведь даже вынужденный, обусловленный коньюктурой, разворот Януковича в сторону учета украино-российских связей моментально вызвал спровоцированный Западом демонтаж украинской власти.
Второе: сама Россия не использовала для обнуления враждебной Украины время ее самой большей уязвимости, —
мы не защитили режим Януковича, и после госпереворота, который избирательно трактовался путчистами как национальная революция, не поспособствовали возврату власти сброшенного легитимного президента Украины. Решив частную проблему Крыма, Россия в конечном итоге, после колебаний и проволочек остановилась на полпути, не помешав процедурам легитимации нового киевского режима, и, в конечном итоге, установила отношения с украинской властью, так и не признав лояльные ей новообразования ДНР и ЛНР.
2. ВОЗМОЖНАЯ НЕГОТОВНОСТЬ ТАМОЖНИ
Россия не готова к полноценному строгому таможенному контролю с Украиной, чтобы минимизировать или полностью блокировать возможный серый реэкспоорт товаров из Евросоюза. И эта отстрочка по времени нужна для налаживания работы таможни, ее технического и организационного усиления на украинском направлении. За год, при целенаправленной работе, наверняка, это реалистично. Путин летом, выступая в Минске на встрече глав государств ТС с президентом Украины и представителей ЕС, сказал о возможных годовых 100 млрд рублей совокупных потерь РФ от евроассоциации Украины. Данная версия вероятна, поскольку от серого реэкспорта есть проблемы и внутри ТС, в частности, через Белоруссию, а Украина как рынок и таможенный субьект значительно крупнее.
3. ПРОБЛЕМА ИМПОРТОЗАМЕЩЕНИЯ
Украинский экспорт в Европу и Россию приблизительно одинаков в объемах, но разнится в структуре. Если в ЕС Украина поставляет сельхозпродукцию и сырье, то в Россию товары машиностроения и продукцию высокого передела. Проблема в том, что по целым секторам, в наследство от СССР, остались зависимости от украинских смежников, весьма чувствительные для российской промышленности, и в частности, для оборонного сектора. В последнее время Россия декларирует подготовку масштабных программ по импортозамещению, но в комплексе они не могут завершиться в ближнесрочной перспективе — в рамках отсрочки начала действия украинско-европейского договора.
Например, несколько лет реализовывалась крупная импортозамещающая программа по выпуску на питерском ОАО "Климов" вертолетных двигателей, где у России была 100% зависимость от украинской "МоторСичи". Сейчас выпуск российских двигателей налажен, но он не покрывает пока всех потребностей, и зависимость сохраняется. Таких позиций много, но они нерешаемы комплексно в течение одного года.
4. ТРАНЗИТНЫЙ ФАКТОР
Возможность противостоять враждебным украинским политико-экономическим решениям ослабляет российская зависимость от газового транзита через Украину. Сейчас она решена только частично вводом в эксплуатацию Северного потока. Большие надежды в закрытии этого вопроса возлагаются на будущий Южный поток, причем Газпром еще в 2013 году анонсировал начало его эксплуатации на декабрь 2015 г.
Но есть несколько "но". Если все же, вопреки враждебному лобби и усилиям сорвать этот проект, Южный поток будет построен и заработает в срок, то в 2016 году и особенно в зиму, с начала действия договора об ассоциации Украина-ЕС он не сможет поспособствовать в уменьшении российской транзитной зависимости от Украины. Только к 2018 году он должен выйти на планируемую мощность прокачки 63 млрд кубов газа. Такой же среднесрочной является возможность балансировки или вообще переориентации приоритетов российского транзита из Европы на Азию.
Первая часть строящегося газопровод в Китай "Сила Сибири" планируется к вводу в эксплуатацию в конце 2017 года. То есть компенсация издержек транзитного фактора также возможна только в среднесрочной перспективе, а на европейском направлении дополнительно только при удачной политической коньюктуре. Потому годовая отсрочка украинской евроассоциации ничего не решает в этом вопросе.
5. ЕВРАЗИЙСКИЙ СОЮЗ
С 2015 года должен заработать Евразийский союз России, Белоруссии и Казахстана — проект более углубленной интеграции государств, чем таможенная. Этот Союз должен много усилить в экономическом взаимообороте, промышленной интеграции, инфраструктурных проектах, но серьезные плоды он начнет приносить не сразу, не в первые месяцы или год, когда будут активно практически притираться организационные процедуры, быть актуальными проблемы подготовки к вступлению новых государств-кандидатов (Киргизия, Армения...). Потому преимущества Евразийского союза также начнут проявляться зримо не раньше среднесрочной перспективы.
6. ФАКТОР БРИКС И ШОС
Вариант, что Россия выгадывает время отсрочкой украинской евроассоциации на год возможностью интенсифицировать действия в БРИКС по дедолларизации и построению альтернативного Западу полюса силы и финансового центра — также маловероятны. Несмотря на интенсивное взаимодействие в БРИКС, да и в родственных евразийских структурах типа ШОС, все приобретения там — только средне- и долгосрочная перспектива. Особенность украинского кризиса для России состоит в том, что он не просто ближнесрочен по сути, он для национальных интересов России требует незамедлительной терапии. БРИКС же и ШОС — это пока игра в долгую.
7. САНКЦИИ ЗАПАДА
Примечательно, что отсрочку действия договора с Европой высоко оценивает и Петр Порошенко, и официальная российская сторона, и европейские лидеры, в частности Ангела Меркель. Очевидно, есть связь между нею и реализацией трехстороннего мирного плана России-Украины-Европы урегулирования украинского кризиса, решаемого за счет субьектности Новороссии, что весьма наглядно отражено недавнем Минском протоколе.
В такой связке данная отстрочка — это от нас с Европой экономическая фора президенту Порошенку в его «миротворческих» действиях, и стремление «сохранения лица» российской позиции, с апреля 2014 года сдававшей назад в безкомпромиссной защите идей и субьектности Новороссии. Возможно, российская дипломатия демонстрацией позитивного российско-украинско-европейского взаимодействия преследует цель добиться снятия санкций Запада, как уже неактуальных.
Но пока все компромиссы России в украинском кризисе трактовались Западом как проявление слабости и приводили к ужесточению санкций, угроз и геополитического давления на нашу страну.
ВЫВОДЫ
Не понятно, что реально выигрывает Россия, добившись этой отсрочки действия договора Украина-ЕС. Пока мы полноценно не готовы к ужесточению таможенных барьеров с Украиной (мер по понижению добрососедского статуса торговли с Украиной до политесного "режима максимального благоприятствования"). Но во всей совокупности русско-украинских зависимостей (транзит, импортозамещение, гуманитарные связи и т.п.) Россия не решит эти проблемы и через год.
При ответственной и целенаправленной политике РФ может только частично компенсировать негативное влияние потери Украины в нашем цивилизационном пространстве. Радикально же бороться и решать проблему русофобии Украины Россия пока не готова и сама, что и выражается в нашей текущей государственной линии на дистанцирование и занятый нейтралитет в украинском кризисе. В этой цепи отсрочка украинской евроассоциации — не прорыв, не успех нашей дипломатии, а, к сожалению, очередной триумф ценностно чуждых сил в борьбе против России.