Что означает лозунг «Украина превыше всего», который уже много лет пытаются положить в основу украинской государственности и национальной идентичности? Каково его происхождение, превыше чего именно пытаются быть украинцы и в чем его отличие от лозунга «Германия превыше всего»?
Краткий сильный лозунг, получивший статус государственного или партийного девиза, в итоге может переформатировать сознание миллионов людей. Простая и доступная истина, вынесенная в него, становится общим знаменателем психологии общества. Чтобы убедиться в этом, достаточно припомнить лозунги «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», «Свобода. Равенство. Братство» или «Германия превыше всего» — они определенным образом «зарядили» целые народы. Есть свой девиз, похожий на старый немецкий, и у современной Украины – «Украина понад усе». И о нем стоит поговорить более обстоятельно – о том, какой смысл за ним стоит.
На первый взгляд любой мало-мальски образованный человек распознает в украинском «гасле» (лозунге – укр.) буквальную кальку с немецкого «Германия превыше всего». В самом деле, в оборот данное «гасло» вошло в одно время с еще одним лозунгом-приветствием «Слава нации» — в тридцатые годы, годы бурного расцвета националистических идеологий в Европе от Норвегии до Испании. Разумеется, игнорировать законодателя идеологической моды тех лет – Германию – никак не получалось, да и не было такой цели у Организации Украинских Националистов, давно и плотно сотрудничавшей с немецкими спецслужбами еще с Веймарских времен. Скорее, напротив, хотелось сделать приятное «шефам», да и ломать голову над собственным «креативом» становилось не нужно.
Сходство двух лозунгов, однако, на поверку оказывается весьма поверхностным. Чтобы понять, почему, пройдем чуть дальше первых строк «песни немцев» авторства Августа Генриха Гофмана фон Фаллерслебена:
Германия, Германия превыше всего,
Превыше всего в мире,
Если она для защиты и отпора
Всегда братски держится вместе!
От Мааса до Мемеля,
От Эча до Бельта.
В 40-х годах 19 века, когда были написаны слова этой песни, разрозненные германские княжества переживали сложный период территориальных притязаний со стороны Франции и Австрии. Прошли десятилетия, Франция была побеждена в войне 1870-71 годов, княжества объединились во Второй Германский Рейх, и только тут песня обрела настоящую популярность, которая достигла пика в эпоху Рейха Третьего. Никаких скрытых смыслов тут нет: песня – воззвание к геополитической конкуренции с сильными соседями. «Превыше всего в мире» — это гордая претензия на геополитическое господство и первое место в ряду мировых держав. Можно предположить, что в первой половине 19 века маленьким разделенным немецким государствам было не до мировых претензий, и «в мире» автор вставил для риторического преувеличения, но потом, как говорится, аппетит пришел во время еды, и претенциозная строчка стала звучать все более внушительно.
Получив такую вводную, уже можно другими глазами взглянуть на украинскую кальку (точнее, версию) немецкого лозунга. «Украина превыше всего» — но чего? Своих соседей? Как бы не так: немец Третьего Рейха (или Кайзеровской Германии) говоря о том, что его страна превыше всего в мире, имел на это весомое право из-за стоящих у него за спиной мощной промышленности и сильной армии, богатой культуры и отлаженной государственной машины. «Превыше всего в мире» — да, это вызов, но вызов небезосновательный, как полагали сами немцы. А что из вышеперечисленного в тридцатые годы имела кучка украинских националистов-подпольщиков? Да ничего! Поэтому с конкретными претензиями на геополитическую конкуренцию хоть с кем-нибудь выступать оказалось преждевременно: лозунг «Украина превыше всего в мире» звучал настолько смехотворной пародией на грозный тевтонский рык, что «в мире» исчезло само собой.
И тут произошла любопытная трансформация. Из геополитического девиз превратился в вызывающе аморальный. Давайте проделаем простой мысленный опыт: подставим вместо «Украина» другое слово – самое невинное. Например, чай. «Чай превыше всего» — что получилось? А получилось ровным счетом цитата из «Записок из подполья» Достоевского: «Если бы мне предложили выбирать, всему миру провалиться, или мне чай пить, я бы ответил, что лучше всему миру провалиться, а мне чтобы чай пить». Так же глупо и аморально будут звучать и все прочие утверждения с «превыше всего» — будь то оды в честь шахмат, денег или футбола. Потому что автоматически наш мозг, видя на одной чаше весов дуто-весомое «превыше всего», на другую сразу же стремится положить что-нибудь посущественнее: гуманизм, красоту, порядочность, слезинку ребенка и так далее – а бесполезно. «Украина превыше всего» априори должно перевешивать все эти понятия. Чтобы даже вопросов не возникало, где приоритет.
Тридцатые и сороковые годы, когда лозунг «Украина превыше всего» набирал популярность, стали временем жестокой внутренней борьбы в среде украинского национализма. Прежде всего националисты стали резать друг друга («бандеровцы против «мельниковцев»), а также наводить репрессиями страх на свою «кормовую базу» — западноукраинское крестьянство. В этом контексте было не до геополитической конкуренции и экспансии – клочок земли бы под ногами удержать. И лозунг стал оправданием любых карательных зверств – они же ради той цели, что превыше всего. Девиз стал самоуспокоительной индульгенцией для палачей.
Что поменялось после 1991 года? Да ничего. Украинские националисты волею судьбы получили страну, которая, в полном смысле слова, никакой «Украиной» не была – так же, как не были «украиной» земли польских и русинских крестьян в зоне деятельности ОУН. «Украину» только предстояло создать на этом месте. «Украина» до сих пор — не данность, а цель. Которая «превыше всего» и оправдывает средства.
Так стоит ли удивляться такому настойчивому распространению этого лозунга в последние годы, когда со все большей остротой разворачивается конфликт между сторонниками «аморального украинства» и значительной частью населения бывшей УССР? Как и прежде, украинцам не до того, чтобы «превышать» кого-то еще в мире – на это даже в перспективе нет возможностей – а вот построить такое государство, в котором одни будут «превыше», а другие – на оставшихся местах, они стремиться не перестают.