Январский «газовый бунт» стал мощнейшим политическим потрясением в новейшей истории Казахстана. Эпоха назарбаевской стабильности ушла, шумно обнажив серьезные социально-экономические проблемы, подтачивавшие казахское общество все эти годы. Построенная после распада СССР ресурсная модель экономики себя исчерпала. Перед властями встала задача срочной модернизации, что, однако, с учетом специфики казахского общества может привести к новым потрясениям.
В казахстанском политическом кризисе можно выделить три основных уровня: национальный, международный и элитный. Они тесно друг с другом связаны, а потому изменения на одном уровне автоматически вели к переменам на других.
Спусковым механизмом протестов послужило двухкратное повышение цен на топливный сжиженный газ – с 60 до 120 тенге. До 1 января 2022 г. правительство датировало отрасль, сдерживая рост цен, но глобальное падение спроса на энергоносители и расцвет черного рынка торговли казахским СПГ в Центральной Азии вынудили власти отказаться от этой практики. Однако граждане Казахстана оказались не способны адаптироваться к новым условиям. Для большинства даже изначальная цена 60 тенге за литр была высокой.
В Казахстане установилась весьма специфическая политико-экономическая система, в центре которой находится первый президент, его семья и их окружение. Приближенные Назарбаева так или иначе контролируют все важнейшие государственные процессы, поэтому свои экономические проблемы граждане Казахстана напрямую связывают с назарбаевской элитой. По этой причине достаточно быстро газовые протесты распространились с нефтедобывающей Мангистауской области на всю страну и в первую очередь на экономическую столицу Казахстана Алматы.
От требований снизить цены на газ протестующие перешли к выдвижению политических ультиматумов. Главным лозунгом стала фраза «Шал кет!» (старик уходи). Изменился и состав протестующих – улицы Казахстана наводнили вооруженные мужчины, готовые к решительным действиям. Уничтожались административные здания, государственные учреждения, магазины, банки и предприятия малого и среднего бизнеса. Восставшие города превратились в зону военных действий – в них перестали работать интернет и связь, жители боялись выходить на улицу. По официальным данным, январские погромы нанесли прямой ущерб казахской экономике в размере от $400 млн до $2 млрд.
Новости о дестабилизации Казахстана привели к широким международным экономическим последствиям. На 8% возросла стоимость урана, крупнейшим поставщиком которого является Казахстан (удовлетворяет до 40% глобального спроса). Казахстанский кризис также повлиял на мировые цены на нефть, которые в середине января обновили семилетний максимум. Падением на казахские события отреагировали мировые биржи криптовалют, поскольку после запрета цифрового майнинга в КНР китайские майнеры перебазировались в соседнем Казахстане, что сделало его вторым крупнейшим производителем цифровых денег в мире.
Но главное богатство Казахстана все же составляет нефтегазовая отрасль. Львиную долю казахской нефтянки, порядка 75%, контролируют американские и европейские корпорации – Chevron, ExxonMobil, Royal Dutch Shell, Eni и Total. По данным Forbes, в 2020 г. прямые иностранные инвестиции в экономику Казахстана составили $161 млрд, $30 млрд из которых пришлось на США. Вашингтон вкладывает в казахскую экономику средств больше, чем в отдельные европейские страны. В Казахстане работает более 600 американских предприятий. До 2023 г. Chevron планирует инвестировать $45 млрд в добычу на месторождении Тенгиз. Для западных партнеров Казахстана январские погромы послужили поводом для серьезного беспокойства.
Для того, чтобы в кратчайшие прекратить беззаконие и обеспечить безопасность, президент Казахстана Токаев обратился за помощью к ОДКБ. При поддержке коллективных сил блока в кратчайшие сроки конституционный порядок был восстановлен. 11 января президент выступил с обращением для инвесторов и экономических партнеров, где отметил, что Казахстан преодолел кризис и продолжает добросовестно исполнять свои обязательства. Помимо этого, президент объявил масштабные политические и экономические реформы, которые должны гарантировать устойчивую социальную стабильность.
В первые дни кризиса правительство Казахстана было распущено. Экс-президент Н. Назарбаев был смещен Токаевым с поста председателя Совета безопасности. Позднее он добровольно оставил руководство партией Нур Отан в пользу действующего президента. Вслед за елбасы позиций на вершине казахской политической и экономической иерархии лишились многие родственники и приближенные первого президента. 21 января президент Токаев провел встречу с представителями национального бизнеса, во время которой представил принципы новой экономической политики.
Президент Касым-Жомарт Токаев на встрече с представителями национального бизнеса
Фактически Токаев предложил перейти от сырьевой экономики к промышленной. Президент подверг критике установившуюся в стране систему, при которой узкая прослойка населения «владеет половиной благосостояния Казахстана», и призвал национальную буржуазию активнее инвестировать в казахскую экономику, не уклоняться от уплаты налогов и не выводить капиталы за рубеж. В ответ президент пообещал «повысить гарантии защиты частной собственности, обеспечить стабильность и предсказуемость государственного регулирования, защитить конкуренцию от вмешательства адмресурса, коррупции и фаворитизма». Главной целью реформ провозглашено повышение благосостояния граждан, поскольку именно тяжелое экономическое положение, несправедливость и колоссальное расслоение привели к январскому взрыву. Для дополнительной поддержки населения был сформирован фонд «Қазақстан халқына» (Народу Казахстана).
Деньги в фонд начали поступать довольно быстро. Уже к концу января журнал Forbes составил рейтинг самых крупных инвесторов фонда «Қазақстан халқына». Обращает на себя внимание тот факт, что верхние позиции в нем занимают представители той самой «богатой прослойки», с критикой которой выступал президент Токаев. Также весьма примечательно, что многие министры сохранили места в новом правительстве. Это говорит лишь о том, что реальная трансформация экономической модели гораздо более сложный и глубинный процесс, требующий перераспределения активов внутри элит и изменения системы отношений с внешними партнерами, что грозит еще более разрушительными потрясениями для Казахстана.
Если проанализировать цели, поставленные президентом Токаевым, в контексте происходящих внутри и вокруг Казахстана внутриполитических и внешнеполитических процессов, то представляется четыре основных сценария дальнейшего развития.
Первый – это продолжение эксплуатации сырьевой модели. Как уже было отмечено ранее, Казахстан является крупнейшим поставщиком стратегического сырья на мировые рынки. От непрерывности этих поставок зависит стабильность глобальной экономики, кроме того, Казахстан связан крупными обязательствами с инвесторами. Среди внешних партнеров Казахстана США и Китай наиболее заинтересованы в том, чтобы он сохранил ресурсную ориентированность экономики, а потому они будут весьма настойчиво поддерживать ту часть казахской элиты, которая выступит гарантом их интересов.
Второй сценарий предполагает усиление пантюркистского вектора, более тесную интеграцию в Организацию тюркских государств и сотрудничество с Турцией. Одной из наиболее пассионарных и подготовленных сил январского восстания были исламистские группировки. В этом отношении наименее развитые южные регионы Казахстана представляют крайне благоприятную среду для радикальной пропаганды. Как следствие, исламский фактор будет подталкивать казахскую элиту теснее сотрудничать с наиболее успешными странами и организациями исламского мира.
Турция активно эксплуатирует религиозный фактор по всему миру. Центральноазиатское направление давно признано Анкарой приоритетным. В Казахстане функционирует 26 спонсируемых Турцией учебных заведений, а также культурные и религиозные организации. В момент январского кризиса Анкара ограничилась сдержанными призывами к восстановлению порядка. Однако вскоре после успешного окончания миротворческой миссии ОДКБ в Турции прозвучало предложение создать коллективные военные силы Организации тюркских государств, чтобы в случае возникновения подобных кризисов в тюркском мире в будущем не уступать инициативу другим игрокам, в частности, России.
Промышленная модернизация и углубление интеграции в рамках ЕАЭС является третьим сценарием. В контексте предлагаемого Токаевым курса евразийское направление становится особенно востребованным, поскольку поставленные им цели полностью совпадают с целями евразийской интеграции. Казахстан объединяет со странами ЕАЭС общая история, в том числе и экономическая, культура, язык и безопасность. Миротворческий корпус ОДКБ был укомплектован преимущественно силами стран Евразийского союза, которые откликнулись на просьбу казахского президента мгновенно.
Примечательно, что в январе этого года истекло председательство Казахстана в органах Евразийского экономического союза. На 2021 г. президент Токаев сформулировал пять приоритетов развития, среди которых: промышленная кооперация, дальнейшее устранение торговых барьеров, реализация потенциала трансграничных транспортных артерий и хабов, цифровизация и выход на внешние рынки. По итогам 2021 г. уровень промышленного производства в странах ЕАЭС увеличился на 5% и составил $1.2 трлн. Правда, к недостаткам евразийского вектора можно отнести тот факт, что совместные программы ЕАЭС реализуются медленно, а казахстанское общество рассчитывает на более стремительные перемены.
Наконец, четвертый и наиболее вероятный сценарий – продолжение многовекторности и обновление элит. Данный вариант видится наиболее реалистичным и безопасным для внутренней стабильности Казахстана. С учетом высокого социального напряжения в казахском обществе форсированные изменения с резким сломом старых укладов могут быть опасны. К тому же Касым-Жомарт Кемелевич как опытный дипломат и один из авторов стратегии многовекторности не станет закрывать одно международное окно возможностей для Казахстана ради другого.
Вместе с тем на период формирования нового внутриэлитного консенсуса Казахстан становится достаточно уязвимым для внешнего воздействия. Каждый из обозначенных выше центров влияния попытается воспользоваться ситуацией для расширения своего влияния. Поэтому в ближайший год каждое принимаемое руководством Казахстана решение будет иметь критическое значение для будущего страны.
Редакция «Евразийской информационной Лиги»