Как известно, с начала текущего года под предлогом риска вторичных санкций Запада Индия ограничила ввоз российских нефти и нефтепродуктов. Одновременно Евразийский экономический союз (ЕАЭС) рассчитывает на дальнейшие переговоры с Нью-Дели по заключению соглашения о создании зоны свободной торговли. «Особое значение придаем вопросам взаимного доступа продукции на рынки наших стран. Вместе с Евразийской экономической комиссией мы рассчитываем активизировать переговоры с Индией по заключению соглашения о свободной торговле», – сообщил вице-премьер – глава Минпромторга РФ Денис Мантуров на встрече с представителями бизнеса двух стран. Кроме того, прорабатывается вопрос подписания российско-индийского соглашения о поощрении и взаимной защите капиталовложений и механизма обеспечения бесперебойности взаиморасчетов.

Государства исламского мира всегда привлекали Россию в качестве политических и экономических партнеров. Дополнительным стимулом для развития многосторонних отношений стала нынешняя ситуация на международной арене, которая характеризуется глобальными изменениями. Развернутая Западом против России гибридная война стала одной из главных причин того, что в Москве приняли решение ускорить сближение со странами исламского мира, став для них не просто привлекательным торговым партнером, но и надёжным политическим союзником, который не стремится навязывать свою волю никому. Это, в свою очередь, нашло понимание и со стороны государств, входящих в Организацию исламского сотрудничества (ОИС), отношения с которыми у России стало приобретать стратегический характер.

Комплексный разворот на Восток во внешнеэкономической политике РФ подкрепляется активным развитием транспортной инфраструктуры, стимулирующей торговые взаимосвязи с дружественными странами Восточной, Юго-Восточной Азии и Океании. Составная часть инфраструктурного обеспечения данной тенденции – растущая востребованность Северного морского пути (СМП) и других трансроссийских магистралей в международном грузовом транзите. Тренды же по СМП говорят сами за себя: по последним официальным данным, в 2021 году транзитный грузопоток по СМП составил 2 млн тонн, а в 2022-м упал в 10 раз.  Это связано, прежде всего, с антироссийскими санкциями коллективного Запада. Но по итогам 2023-го, вопреки ужесточению тех санкций, транзитные грузоперевозки по этой артерии рекордно увеличились до 2,1 млн тонн. В текущем году этот показатель прогнозируется не менее чем в 3 млн тонн, поскольку к услугам СМП наряду с Китаем хотят прибегнуть некоторые страны Индокитая, другие дружественные страны Азиатско-Тихоокеанского региона.

Два года назад России пришлось принять как данность отключение от международной системы расчётов SWIFT. Но именно этим нам угрожали ещё задолго до СВО. При этом мало кто вспоминал тот факт, что сама по себе эта система в большей мере информационная, а не сугубо расчётная и по определению не может быть монопольной. Угрозы стали реальностью весной 2022 г. Однако Россия подготовилась к отключению от международной системы информации о банковских транзакциях SWIFT ещё до начала спецоперации на Украине. В ином случае финансовый коллапс действительно мог оказаться опасным, а для ряда российских (и не только) банков – просто смертельным.  Теперь, спустя два года работы в условиях санкций и полусанкций, стало очевидно, что без системы расчётов – новой и независимой от западного давления – просто не обойтись. По крайней мере, в рамках России и ЕАЭС.

Любопытный парадокс: главный враг доллара США – само правительство США. Ничто не подрывает доверие к доллару больше, чем односторонние меры, которые США и их союзники принимают против ряда стран, которые они считают враждебными. Права «государств-изгоев», выражаясь высокомерным западным языком, нарушаются в огромных масштабах. О том, могут ли страны БРИКС предложить приемлемые альтернативы нынешнему денежно-кредитному и финансовому беспорядку, пишет Паулу Ногейра Батиста – младший, вице-президент Нового банка развития (2015–2017), исполнительный директор Международного валютного фонда по Бразилии и другим странам (2007–2015).

Югоосетинский парламент на днях ратифицировал Протокол между Россией и РЮО (2022 г.) о порядке перехода республики на применение ставок Единого таможенного тарифа ЕАЭС и ставок таможенных пошлин, действующих в России. Тем самым Южная Осетия де-факто включена в ЕАЭС, что, естественно, укрепляет политико-экономические позиции России, РЮО в Закавказье и расширяет географию Евразийского интеграционного объединения.

25 марта новый постоянный представитель России при ВТО Николай Платонов заявил, что «процесс вступления Белоруссии во Всемирную торговую организацию блокируется исключительно по политическим мотивам, что абсолютно несправедливо, поскольку объединение всегда позиционировало себя как торговая организация, максимально удаленная от политики». Как говорится, Минску не очень-то и хотелось: ещё 20 февраля 2024 года белорусское правительство отказалось от планов вступления страны во Всемирную торговую организацию в своем стратегическом документе – программе действий на период до 2025 года. По оценке местных политологов, «ВТО превратилась в своего рода музейную выставочную организацию, которая лишилась возможности защищать механизмы глобального торгового рынка от негативных процессов и, самое главное, от недобросовестной конкуренции. Поэтому в современной ситуации обострения международных отношений в целом и динамичной поляризации мира настало время рассматривать возможности создания механизмов свободной торговли в рамках коллективного Востока. Отправными точками для этого могут стать ЕАЭС и другие консолидирующие организации». При этом глава белорусского государства стремится не только к укреплению, но и к расширению ЕАЭС, в частности, за счет Узбекистана.

Союзное государство России и Белоруссии 2 апреля отметило очередной День единения народов. Праздник был установлен в память о подписанном в 1996 году договоре о создании сообщества двух государств. Исторические подписи под документом поставили президенты Борис Ельцин и Александр Лукашенко. Учреждённое 8 декабря 1999 года Союзное государство России и Белоруссии часто и в Москве, и в Минске называют наиболее тесной и прогрессивной формы евразийской интеграции, её локомотивом, образцом. Для этого есть немало оснований, хотя, говоря откровенно, союзный договор до сих пор остаётся неисполненным в важнейших своих положениях. Не создан единый полноценный парламент, другие органы госуправления. Многое из задекларированного пока не реализовано. Важно, однако, что базис объединения совершенствуется и в нормативно-правовом обеспечении, и в фактическом наполнении.

Формирование электроэнергетического коридора Большой Евразии вступило с начала текущего года в завершающий этап: в кооперацию в этой сфере включаются Туркменистан и Узбекистан. Это позволяет создать обширную систему взаимопоставок электроэнергии, включающую, наряду с Ираном, практически всю Центральную Азию. Что, в свою очередь, укрепит геополитические позиции России и всех других стран-участниц столь масштабной программы. В начале 2023 г. Минэнерго РФ подтвердило, что иранские партнеры заинтересованы в сотрудничестве с Россией также по строительству ТЭС и освоению возобновляемых энергоресурсов с использованием российских технологий. А кроме того, по-прежнему ориентируются на синхронную работу с электроэнергетикой Азербайджана и стран Центральной Азии. Соответственно, евроазиатский международный транспортный коридор (МТК) «Север-Юг», в котором к настоящему времени участвуют те же страны, дополняется географически параллельным электроэнергетическим коридором. При этом восточный вектор обоих коридоров становится стержневым.

После начала специальной военной операции на Россию обрушился настоящий шквал обвинений со стороны стран Запада. На протяжении 2022-2023 годов одной из главных тем в риторике ЕС, США и их союзников была мировая продовольственная проблема, которую напрямую связывали с действиями РФ. Главным тезисом в данном случае являлась невозможность экспортировать через порт Одессы украинское зерно, которое, согласно западной пропаганде, являлось чуть ли не спасением от подкрадывавшегося мирового голода. Вместе с тем, как показывают события последних нескольких месяцев, вопрос поставок агропродукции как с Украины, так и из России окончательно превратился в инструмент политической игры стран Запада, в которой интересы простых граждан оказались на заднем плане.

Металлургия стала одной из мощных точек роста российско-китайского сотрудничества. В настоящее время китайская госкомпания Sinosteel строит коксохимический завод для Магнитогорского металлургического комбината, «Норникель» работает с китайскими технологиями по очистке воздуха от выбросов диоксида серы, а на «Северстали» подписали с китайцами крупномасштабный контракт на поставку оборудования по переработке железной руды. В свою очередь, «Русал» получил доступ к производству глинозёма в Китае. Столь плодотворное сотрудничество внушает оптимизм и открывает богатые перспективы на будущее.

Попытки коллективного Запада заблокировать российский Крым с помощью не только санкций, но и военных провокаций терпят фиаско. По итогам прошлого года крымский экспорт возрос примерно на пятую часть, а число стран, импортирующих разнообразную продукцию Крыма, превысило 30 против 23 в 2022 г. В ближайшие два года планируется рост крымского экспорта еще минимум на треть. И увеличение как минимум до 35 числа стран – регулярных внешнеторговых партнеров региона. Соответственно, для дальнейшего развития экспортного потенциала Крыма и его морских портов, как и новоприсоединенных регионов РФ, поэтапно сооружается кратчайшая железная дорога в Крым из Ростовской области – вдоль азовского побережья Донецкой и Запорожской областей.

Вторая годовщина начала специальной военной операции (СВО) на Украине была ожидаемо отмечена новыми санкциями ряда западных стран и объединений против России. В количественном отношении число российских компаний и граждан, попавших под ограничительные меры, действительно оказалось высоким. Однако очередная волна санкций не даёт качественных изменений – их влияние на экономику России и её отношения с зарубежными партнёрами вряд ли будет фундаментальным, пишет Иван Тимофеев, программный директор Валдайского клуба.

В контексте визита президента Франции Э. Макрона в Центральную Азию и растущего количества совместных проектов французских и центральноазиатских компаний можно сделать вывод о росте влияния Франции в Центральной Азии, особенно в энергетическом секторе. Текущие геополитические тенденции выгодны Парижу и французским компаниям, которые могут гарантировать поставки нефти, газа и, что особенно важно, урана из Казахстана, Узбекистана и в меньшей степени Туркменистана, укрепив свои позиции в этих странах. Интерес для Парижа представляют не только традиционные энергоносители, но и возобновляемые источники энергии, в производстве которых французская компания Total уже проявляет активность. Таким образом Париж может утвердиться в качестве долгосрочного игрока в Центральной Азии, рассматривая страны-реципиенты в качестве необходимых партнеров для удовлетворения французских энергетических потребностей.

Уверенный оптимизм продемонстрировали участники состоявшегося 28 февраля в Тегеране 17-го заседания постоянной российско-иранской комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству. Подписан ряд документов, обозначающих новые перспективы взаимодействия и кооперации Российской Федерации и Исламской Республики Иран. Важен контекст события: обе страны находятся под жёсткими западными санкциями. Москва и Тегеран едины в понимании желаемого будущего, которое возможно только в многополярном мире.

Евразийская транспортная логистика за последние несколько лет претерпела существенные изменения. Это связано не только с начавшейся после февраля 2022 года санкционной войной Запада против России, но и стремлением региональных игроков получить максимальную выгоду от происходящих сегодня на континенте событий. Используя заинтересованность западных стран в ослаблении РФ, в том числе путем снижения ее транспортно-логистического потенциала, ряд государств азиатского региона включился в процесс перестройки маршрутов следования товаров в обход российской территории. Вместе с тем за прошедшие два года альтернативные маршруты так и не смогли полностью заменить традиционные направления, о чем свидетельствует судьба Транскаспийского международного транспортного маршрута (ТМТМ) или, как его еще называют, «Срединного коридора».

Изменения на геополитической арене мира все больше толкают страны Запада к пересмотру своего отношения к регионам, внимание к которым в прошлом было минимальным. В том числе речь идет о странах Центральной Азии, которые в последние годы оказались в прицеле внешнеполитических устремлений Евросоюза и США. Причем, помимо политических причин, повышенный интерес к ЦА у западных стран оказался связан с природными ресурсами региона.

Во второй половине 2023 г. в средствах массовой информации вышла серия публикаций о том, как целый ряд стран Юго-Восточной Азии — в первую очередь Таиланд и Мьянма, а также Шри-Ланка — предприняли меры по снятию ограничений для въезда россиян. В июле 2023 г. Мьянма разрешила безвизовый въезд сроком на 30 дней для тех, кто планирует посещение страны с туристическими или деловыми целями. В октябре Таиланд продлил срок безвизового пребывания граждан России в стране с 30 до 90 дней. В ноябре Шри-Ланка запустила пилотный проект по оформлению бесплатных электронных туристических виз для граждан России, Китая, Индии, Малайзии, Японии, Таиланда и Индонезии. При том что все эти сообщения на первый взгляд относятся сугубо к сфере развития туристических связей, стоит внимательнее присмотреться к тем экономическим изменениям в регионе, которые являются драйверами этих процессов.

В силу своего географического положения Южный Кавказ располагается на перекрестке транспортных маршрутов, идущих из Восточной Азии в Европу (восток — запад), а также из России и Северной Европы в Южную Азию (север — юг). В новых геополитических условиях эти транспортные артерии приобретают особую роль в развитии международного экономического сотрудничества. В данных обстоятельствах некоторые страны Южного Кавказа и соседних с ним регионов (Азербайджан, Турция, Иран) предлагают различные проекты для создания на их территориях транспортно-логистических хабов не просто регионального, но и мирового уровня.

Иран, как и Россия, не объявлял коллективному Западу никакой войны – ни экономической, ни тем более реальной. В роли «недружественных» стран в отношении Исламской республики выступили сами же претенденты на господство в мире как в экономическом и политическом, так и в идеологическом плане. Тенденция на возвращение Ирана к равноправному сотрудничеству с другими странами и избавление страны от положения изгоя была сломана с выходом США из небезызвестной ядерной сделки – Совместного всеобъемлющего плана действий. План, напомним, предполагал снятие санкций с Ирана в обмен на свёртывание военной части его атомной программы. При всех негативных последствиях ужесточения санкционного режима, связанного с этим напрямую, ситуация стала своего рода стимулом к поиску Тегераном новых партнёров и более активной интеграции. В этом отношении присоединение страны к БРИКС можно назвать реальным прорывом, который к тому же подкрепляется сближением Ирана с ЕАЭС. Создание Зоны свободной торговли (ЗСТ) ЕАЭС и Ирана открывает серьёзную перспективу сближения евразийского объединения с набирающей силу структурой, которую многие долго считали чуть ли не декоративной.