Совместные действия России и Китая в вопросах безопасности на Ближнем Востоке будут способствовать дальнейшему смягчению напряженности в регионе.
При анализе многих факторов, характеризующих состояние и развитие ситуации на Ближнем Востоке, определенного внимания заслуживает также политика Китая, который оказывает все большее воздействие на межгосударственные отношения в различных регионах мира. К тому же среди аналитиков существует мнение, что сегодня китайское влияние в западной части Азии, возможно, не уступает американскому.
На наш взгляд, действия Пекина в этом регионе, равно как и на других направлениях, определяются долговременными задачами внутренней и внешней политики страны, которые вытекают из решений XVIII съезда КПК (2012 г.). В целом они сводятся к так называемым «двум задачам столетия» - к 2021 году (100-летие образования КПК) построить в Китае «общество среднего достатка» («сяокан») и к 2049 году (100-летие образования КНР) превратить Китай «в современное социалистическое процветающее, сильное, демократическое, культурное и гармоническое государство». Очевидно, что доминирующее значение в решении этих задач имеют экономические программы, последовательно реализуемые Пекином в рамках «политики реформ и внешней открытости» Китайской Народной Республики.
Следует сказать, что страны Ближнего Востока играют далеко не последнюю роль в планах Пекина, который рассматривает регион как важную составляющую процесса формирования полицентричного миропорядка.
Во-первых, Китай, являясь второй экономикой мира, завозит из-за рубежа, примерно 70% потребляемой им нефти, и при этом 47% нефтяного импорта (133 млн. т) - это углеводороды Ближнего Востока. С 2004 года импорт нефти из стран региона увеличивался в среднем на 12% в год. Главными поставщиками ценного сырья для Китая здесь выступают Саудовская Аравия и Иран, на которые приходится половина его ближневосточного нефтяного импорта. Поскольку дальнейшее развитие КНР неизбежно связано с увеличением потребления энергоресурсов, снижения роли региона для китайской экономики явно не предвидится. По прогнозу Международного энергетического агентства, к 2030 году Китай будет ежедневно потреблять 16,6 млн баррелей нефти (в 2010 году - 9,2 млн. бар), из которых импорт составит 12,5 млн. баррелей в день.
На подъеме находится и китайско-арабская торговля: за последние десять лет она выросла с 25 млрд. дол. до 239 млрд. дол. США при ее ежегодном увеличении в среднем на 25%. Стоимость строительных контрактов, заключенных китайским бизнесом на Ближнем Востоке, также увеличилась с 2,6 млрд. дол. до 29 млрд. дол. (ежегодный рост составляет 27%).
Немало китайских компаний сегодня успешно работают в различных странах региона. Только в Объединенных Арабских Эмиратах их насчитывается более сотни, около 80 предприятий работает в Саудовской Аравии, на которых занято более 40 тыс. человек. Только Нинся-Хуэйский автономный район КНР (г. Инчуань) взаимодействует с арабскими государствами по десяти проектам и т.д. Поэтому вполне логично, что нестабильность и война, мягко говоря, не вполне соответствуют интересам Китая в регионе. Наверняка в Пекине учитывают и уроки «революционных событий» в Ливии (2011 г.), где убытки работавших там 75 китайских компаний составили 18,8 млрд. дол. США.
Во-вторых, значение Ближнего Востока для Китая приобретает особенный вес в связи с предстоящей реализацией Пекином планов по созданию «экономического пояса шелкового пути» и «морского шелкового пути XXI века», являющихся важнейшим элементом стратегии по реализации «китайской мечты» о возрождении нации. Указанные мегапроекты призваны постепенно и достаточно глубоко вовлечь экономику и рынки центрально-азиатских и ближневосточных стран в орбиту китайских торгово-экономических и геополитических интересов, обеспечивая их эффективное продвижение далее на европейский континент. Добавим, что «морской шелковый путь» должен гарантировать безопасность поставок в Китай углеводородного сырья через Индийский океан и Малаккский пролив. Сегодня этим путем Пекин получает 77% импортной нефти. Учитывая опыт начала 1940-х годов, когда захват японцами Гонконга и Китайско-Бирманской железной дороги в ответственный момент антияпонской войны лишил Китай поставок стратегических материалов, Пекин, скорее всего, уделит этому направлению особенное внимание.
В-третьих, Ближний Восток актуален для Китая и с точки зрения обеспечения безопасности страны, прежде всего ее западных районов с неспокойным Синьцзяном. В Пекине отдают отчет в том, что распространение влияния ближневосточного террористического халифата (ИГ), его возможное проникновение в Центральную Азию и Синьцзян-Уйгурский автономный район КНР способно серьезно подорвать экономические интересы и внутреннюю безопасность КНР, напрямую угрожая стратегическим «шелковым проектам».
Из этого следует, что Пекин заинтересован в стабильности на Ближнем Востоке, предсказуемости развития там ситуации, обеспечении надежности установленных деловых связей со странами региона. И сегодня он немало делает на этом направлении.
С 2004 года действует Форум китайско-арабского сотрудничества, ориентированный на долгосрочное взаимодействие между Китаем и арабскими государствами, принята Тяньцзиньская декларация «Китайско-арабские стратегические отношения в интересах всестороннего сотрудничества и совместного развития» (2010 г.), с рядом арабских стран установлены «стратегические отношения» (Египет, Турция, Алжир, Саудовская Аравия, ОАЭ), учрежден механизм стратегического диалога с Советом сотрудничества арабских государств Персидского залива, Китаем и арабскими странами приняты «План действий на 2014-2016 гг.» и «План развития на 2014-2024 гг.» и т.п.
Нынешнее состояние связей Китая с арабскими странами и виды Пекина на их дальнейшее развитие подтверждают то, что китайцы входят в регион всерьез и надолго. Используя экономические рычаги, «мягкую силу», особенности и противоречия межгосударственных и иных отношений на Ближнем Востоке, китайское руководство последовательно занимает позиции одной из ведущих внешних сил, оказывающих влияние на экономику и безопасность региона. И это влияние будет только расти.
Весьма положительным в этой связи выглядит тот факт, что Китай и Россия, отстаивая принцип единых стандартов и неделимости в вопросах международной безопасности, склонны одинаково оценивать непростую ситуацию на Ближнем Востоке. Это касается и негативной роли США в регионе. Поддерживая суверенитет и территориальную целостность Сирии, стороны выступают за прекращение насилия и урегулирование сирийского кризиса исключительно политико-дипломатическими средствами. В этих целях Москва и Пекин выступают с единых позиций в Совете Безопасности ООН, уже в четырех случаях согласованно использовали по сирийскому вопросу имеющееся у них право вето. Они также считают, что справедливое урегулирование палестино-израильского и арабо-израильского конфликтов на международно-правовой основе будет иметь огромное значение для укрепления безопасности на Ближнем Востоке и в Северной Африке.
Учитывая эту позицию, можно предположить, что совместные действия России и Китая в вопросах безопасности на Ближнем Востоке, а также последовательного обеспечения интересов на основе равенства и взаимной выгоды сторон будут способствовать дальнейшему смягчению напряженности в регионе. И не только на Ближнем Востоке. По словам китайского лидера Си Цзиньпина, которые он произнес по итогам встречи с В.В Путиным в ноябре 2014 года, «Россия и Китай достигли полного понимания по всем вопросам как двустороннего, так и международного сотрудничества. ...Это показывает, насколько плодотворно сотрудничество между нашими странами».
Такие выводы укрепляют оптимизм всех сторон, искренне заинтересованных в поиске выхода из ближневосточного кризиса.