Все ведущие американские газеты в той или иной мере приняли на вооружение вильсоновский идеализм, заявил в четверг старший научный сотрудник Центра новой американской безопасности (Center for a New American Security) Роберт Каплан (Robert Kaplan), выступая на конференции, организованной Центром национальных интересов (The Center for the National Interest).
На этой конференции прошла дискуссия на тему национальной безопасности в меняющейся медийной среде. Кроме Каплана, в ней приняли участие профессор Университета им. Джорджа Вашингтона Генри Фаррел (Henry Farrell), пишущий для Monkey Cage, и Джейкоб Хейлбрунн (Jacob Heilbrunn) из National Interest. Модератором выступил Стив Клемонс (Steve Clemons) из The Atlantic.
Каплан начал дискуссию, отметив, что обсуждая вопросы национальной безопасности, редакции таких ведущих американских изданий, как New York Times, Wall Street Journal и Washington Post, «в основном ведут речь о ценностях». Редакции всех трех газет придерживаются мнения Вильсона о том, что если Соединенные Штаты не станут активно распространять демократию по всему миру, «мы будем недостойны наших ценностей».
Главное различие между редакционными полосами трех газет, отметил Каплан, заключается в том, что передовицы Wall Street Journal отличаются более воинственным вильсонианством (хотя читать их интереснее всего), в то время как статьи в New York Times характеризуются умеренностью в отстаивании вильсоновских идей. Редакционная страница Washington Post находится где-то посередине, хотя в последние годы она все больше склоняется в сторону воинственного вильсонианства.
За исключением непродолжительного периода в 2006-2007 годах, когда стих накал войны в Ираке, редакции этих газет сторонились реализма, отдавая предпочтение вильсонианству во внешней политике. Согласно утверждению Каплана, это объясняется тем, что «квазивоинственное вильсонианство» глубоко укоренилось в политической традиции Америки, которой, в отличие от остального мира, редко приходится беспокоиться о таких фундаментальных вопросах, как поддержание порядка. В результате реализм в элитных СМИ обретает популярность лишь в те непродолжительные моменты, когда «что-то явно идет не так» — скажем, во время иракской войны.
Остальные участники дискуссии в большинстве своем согласились с такой оценкой, однако отметили и другие факторы, могущие присутствовать в этом вопросе. Например, сославшись не недавнюю заглавную статью в National Interest, написанную им совместно с Карденом, Хейлбрунн заметил, что многие ведущие средства массовой информации возлагали большие надежды на ельцинскую эпоху в России, и были глубоко разочарованы, когда она не сумела создать там либеральную демократию, на что они очень рассчитывали. Похоже, что эта элита СМИ постоянно ведет одно и то же сражение, сказал Хейлбрунн, причем, не только в своих редакционных статьях о России, но и в материалах о других странах.
По мнению Клемонса, отчасти виноваты сами реалисты, которые в последние десятилетия проявляют благодушие и самоуспокоенность. Клемонс отметил, что реалисты не создали прочные связи и инфраструктуру, соединяющие их со СМИ, как это сделали неоконсерваторы и воинствующие либералы. Он также указал на другие факторы, скажем, на то, что доводы о ценностях и активности находят больше откликов в социальных сетях, нежели скучные точки зрения реалистов.
Фаррел с ним не согласился. По его словам, хотя энергичные аргументы с оттенком партийной пристрастности пользуются популярностью у зрителей кабельных новостей, социальные сети и онлайновые СМИ привносят больше плюрализма в политические дебаты. Фаррел считает, что более серьезную угрозу объективным и информативным источникам представляют «суета и ажиотаж» онлайновых средств массовой информации.
Уроженец Ирландии Фаррел также с тревогой заявил о том, что «неумелые» американские газеты не могут понять точку зрения людей в других странах. Каплан аналогичным образом посетовал на упадок в рядах традиционных зарубежных корреспондентов, то есть, тех высокообразованных западных журналистов, что говорят на трех-четырех языках и долгие годы проводят в странах, события в которых они освещают. Хотя содержать таких репортеров недешево, Каплан похвалил их за объективность репортажей о странах своего пребывания, объяснив, что у них отсутствует личная заинтересованность в исходе тех или иных событий. Наряду с этим, Каплан указал на «суперстрингеров», которые подменяют собой этих репортеров. По его словам, обычно это представители космополитической местной элиты, получившие образование в лучших западных университетах, а затем вернувшиеся на родину, чтобы работать на крупные американские газеты. В отличие от иностранных корреспондентов, у них может иметься определенная заинтересованность в исходе тех событий, о которых они рассказывают. А это негативно влияет на качество их репортажей.