На сегодняшний день представляется преждевременным говорить о качественных изменениях или значимой корректировке поведения Индии и Пакистана в отношении друг друга. Но за последний год, период правления в Индии правительства Нарендра Моди, каждая из сторон имела возможность обозначить свои позиции.
Бхаратия Джаната партия (БДП), пришедшая к власти по итогам парламентских выборов в мае 2014 г., резко критиковала предыдущее правительство, возглавляемое Конгрессом, заявляя, что «беглый взгляд на потерянное десятилетие демонстрирует отступление и потерю направления во взаимоотношениях с соседями, непродуманную дипломатию по отношению к Пакистану и слепоту в определении внешней политики с островными государствами Индийского океана». Именно с этих позиций правительство премьер-министра Н. Моди строило взаимоотношения в регионе.
2014 год характеризовался очередным витком напряженности в отношениях между двумя странами. Исламабад подчеркивал наличие «...некоторых фундаментальных разногласий с Нью-Дели». По заявлениям его внешнеполитического ведомства «...процесс нормализации затрудняло отсутствие составного диалога между странами, но мы стремимся возобновить его по всем нерешенным вопросам».
Корректировка подходов внешнеполитического курса и Пакистана, и Индии в 2014 - 2015 гг. связана с несколькими причинами:
во-первых, приход новых лидеров как в Пакистане (премьер-министр Мухаммад Наваз Шариф - май 2013 г.), так и в Индии - премьер-министр Нарендра Моди в результате парламентских выборов в мае 2014 г., и последовавшие изменения их внешнеполитических векторов;
во-вторых, модификация общего геополитического контента в регионе после завершения боевой миссии Международных сил содействия безопасности в Афганистане (МССБ) и вывода основной части коалиционных войск в декабре 2014 г.;
в-третьих, военный истеблишмент Пакистана оказывал влияние на выработку внешнеполитического курса, в частности на индийском направлении.
Исламабад в 2014 - 2015 гг. корректировал подходы по Кашмирскому вопросу в сравнении с прежней администрацией, возглавляемой президентом Асифом Али Зардари.
Вопрос суверенитета Кашмира вновь был включен одним из основных в повестку дня пакистано-индийских отношений. Прежняя правящая в 2008-2013 гг. Пакистанская народная партия (ПНП) избегала в 2011 - 2013 гг. выдвигать его в качестве приоритетного в диалоге с Нью-Дели. Наоборот, призвала «заморозить» его и урегулировать несколько технических вопросов - консульский (предоставление в ускоренном режиме виз некоторым категориям граждан обеих стран), транспортный (автобусные маршруты в Кашмире) и т.д.
Впервые Мухаммад Наваз Шариф и Нарендра Моди встретились в мае 2014 г., когда глава федерального кабинета министров Пакистана был приглашен на инаугурацию в Нью-Дели. Но первые политические баталии развернулись друг против друга в конце сентября 2014 г. на ГА ООН. Пакистан в жесткой манере критиковал позицию Индии, направленную на блокирование проведения референдума в Кашмире. Основное обвинение индийской стороны сводилось к характеристике Пакистана, как «основного источника терроризма». Немногим позднее в январе 2015 г. этот тезис вновь был озвучен во время визита президента Б. Обамы в Нью-Дели.
Несколько традиционных и новых «болевых точек» в 2014 г. - первой половине 2015 г. проявились во взаимоотношениях Исламабада и Нью-Дели:
вооруженные столкновения вдоль Линии контроля и Рабочей границы в Кашмире с сентября 2014 г. по март 2015 г.;
жесткие заявления Пакистана с целью блокирования Пакистаном планов Индии по строительству новых поселений в индийской части Кашмира;
дальнейшее затягивание Пакистаном вопроса о предоставлении Индии статуса наиболее благоприятствуемой нации;
Исламабад вновь обвинял Нью-Дели в использовании территории Афганистана для совершения терактов в Пакистане, а также причастности разведывательного агентства Индии (RAW) к деятельности террористических организаций в Пакистане;
усиление противоборства Индии и Пакистана за влияние на Афганистан, или так называемая «прокси война», или война чужими руками.
Процесс реформирования Совета Безопасности ООН. В 2014 г. Пакистан призвал Генеральную Ассамблею ООН не допустить создания новых постоянных мест в Совете Безопасности и одновременно подчеркивал необходимость усиления роли 193 членов Ассамблеи. Пакистан выступил против предоставления Индии статуса постоянного члена Совета Безопасности ООН.
Реформирование Совета Безопасности, по мнению Исламабада, должно отражать интересы широкого круга членов ООН. Он указал на два основных препятствия на пути Индии в СБ ООН: во-первых, идея новых постоянных членов Совета Безопасности создаст дополнительные центры власти и, во-вторых, Индия, по мнению Пакистана, не имеет права на особый статус в Совете, так как она нарушила резолюции Совета Безопасности ООН по Джамму и Кашмир и право народа Кашмира на самоопределение. Пакистан считает, что страна, нарушившая Устав ООН, не вправе претендовать на постоянное членство в СБ ООН.
Во время визита в Нью-Дели в январе 2015 г. президент США Б. Обама заявил о поддержке кандидатуры Индии в СБ ООН, привилегированный международный форум. Пакистанские СМИ крайне резко отреагировали на это заявление.
Пакистан не выступает против гражданского ядерного сотрудничества и членства государств в Группе ядерных поставщиков - ГЯП, не присоединившихся к Договору о нераспространении ядерного оружия. Но одновременно противится предоставлению членства Индии в ГЯП, считая, что это станет сильным ударом по режиму нераспространения. Американо-индийская ядерная сделка 2008 г., по мнению Исламабада, направлена на наращивание ядерного потенциала Индии, которая не так много сделала для ее транспорентности.
Исламабад высказывал опасения в связи с наращиванием Индией военного потенциала. Ее расходы на оборону выросли на 12% в 2014-2015 гг. и составляют 38,35 млрд долларов США. Американо-индийское соглашение об обороне сроком на десять лет, по мнению Пакистана, еще более усилит существующий дисбаланс обычных и ядерных видов вооружений и, следовательно, приведет к стратегической дестабилизации в Южной Азии.
В феврале 2015 г. правительство БДП взяло курс на гонку обычных видов вооружений. Премьер-министр Н. Моди объявил о реформировании политики военных закупок с приоритетом на отечественное производство и отменил ограничения на иностранные инвестиции в оборонной сфере.
В ответ Пакистан заявил, что «...никогда не был частью гонки вооружений с Индией и будет придерживаться этой политики в будущем. Тем не менее, имея в виду ситуацию в регионе, Пакистан вправе поддерживать баланс обычных вооружений, ...и, несмотря на финансовые трудности, правительство с целью удовлетворения потребностей своих вооруженных сил продолжит эту стратегию в будущем».
Исламабад высказал тревогу в связи с ухудшением стратегического дисбаланса в период усиления пакистано-индийской напряженности, нарушения Индией (по мнению Пакистана) режима прекращения огня вдоль Линии контроля и Рабочей границы.
Но 13 февраля 2015 г., на высокой ноте обсуждения военных бюджетов, Индия первой сделала шаг навстречу: премьер-министр Нарендра Моди позвонил премьер-министру Мухаммаду Наваз Шарифу. Следующий шаг Индии - визит в Исламабад в марте 2015 г. секретаря Министерства иностранных дел Индии С. Джашанкара. Иными словами, переговоры сторон стартовали с того уровня, на котором они были «заморожены» в августе 2014 г. (На 25 августа 2014 г. планировалась встреча на уровне секретарей внешнеполитических ведомств. Но намеченный сценарий был нарушен. Прецедентом для индийской стороны стала встреча Верховного комиссара Пакистана в Индии Абдула Басита с лидерами Кашмира, несмотря на протесты Нью-Дели. В ответ Индия в одностороннем порядке отменила переговоры. Ответственность за срыв переговорного процесса Пакистан возложил на восточного соседа.)
В марте 2015 г. основное внимание стороны уделили обсуждению двусторонних вопросов: Джамму и Кашмир, Сиачен, сэр Крик и водным проблемам. Они подтвердили, что для их решения необходимы согласованные усилия и возобновление процесса диалога, поддержание режима прекращения огня (2003 г.), основного механизма для стабилизации ситуации на Линии контроля и Рабочей границе между двумя странами. Визит секретаря МИДа Индии в Пакистан в целом носил формальный характер и состоялся в преддверии саммита СААРК, принимать который будет Исламабад. Аналитики отмечали, что он не принес с собой особой надежды на качественный прорыв, улучшение двусторонних отношений. В то же время по заявлению пакистанской стороны, открыл путь для будущих переговоров. Правда, без конкретной даты их проведения.
И уже в мае 2015 г. премьер-министр Индии Нарендра Моди подтвердил свое намерение «растопить лед» в отношениях с соседней страной посредством «крикетной дипломатии»: «... Мы приняли решение начать серию игр в крикет между командами обеих стран, и это станет первым шагом на пути урегулирования отношений». Проведение игр планируется в Объединенных Арабских Эмиратах, вдали от непредсказуемости поведения основной массы болельщиков. «Крикетная дипломатия» - возврат к позициям сторон 2011-2012 гг., когда бывший премьер-министр Пакистана Юсуф Раза Гилани прибыл в Индию с неофициальным визитом и вместе с бывшим премьер-министром Индии М. Синдхом наблюдали за матчем в крикет. И так все годы взаимоотношений - шаг вперед, два шага назад.