Анализ проведенных 7 июня с.г. в Турции парламентских выборов позволяет предположить возможные варианты развития политической ситуации в стране и ее влияние на российско-турецкие отношения. Главный итог – произошло определенное смещение акцентов внутри политических сил и, прежде всего, вокруг и внутри правящей последние 13 лет Партии справедливости и развития (ПСР), что в значительной степени коснулось и положения бизнес-элиты.
ПСР вынуждено формировать коалиционное правительство (полученных 40,9% — 258 депутатских мест недостаточно), скорее всего, со своим давним оппонентом – Народно-Республиканской партией (НРП) – 25%). В этой ситуации придется поделиться министерскими портфелями (не исключено, что сюда войдут в т.ч. министерство энергетики и министерство финансов). Кроме того, коалиционная составляющая потребует ревизии в руководстве самой ПСР. Наиболее вероятным преемником на посту лидера партии и премьер-министра называется экс-президент А.Гюль. Замена «ручного» (для Эрдогана) нынешнего премьера А.Давутоглу на авторитетную фигуру Гюля повлечет за собой укрепление позиций «людей бизнеса Гюля». Не говоря уже о том, что в самое ближайшее время следует ожидать рокировку во всем турецком бизнес-сообществе. «Анатолийских тигров», пришедших вместе с Эрдоганом, начнут оттеснять традиционные представители крупного бизнеса, ориентированного главным образом на Запад (в частности, объединение ТЮСИАД).
Другим серьезным риском для Р.Т.Эрдогана может стать коалиция ПСР с Партией националистического действия (ПНД) – 16,3%). Явно пантюркистская партия, выступающая, кстати, в данный момент за возвращение Крыма Украине вооруженным путем, приложит все усилия, чтобы похоронить не только все начинания Р.Т.Эрдогана в экономическом взаимодействии с Россией, но и его самого, как политического лидера.
Хотя на встрече президента В.В.Путина в Баку 13 июня с турецким коллегой Р.Т.Эрдоганом была подтверждена приверженность Турции соблюдать достигнутые договоренности относительно сооружения «Турецкого потока» и строительства АЭС Аккую, следует понимать, что функции нынешнего турецкого президента – чисто представительские. В создавшейся ситуации есть предположение, что Эрдогану вряд ли удастся решить вопрос о возможности изменения парламентской системы правления на президентскую. Вместе с тем, учитывая его харизму и тот факт, что ПСР все равно остается в коалиционном большинстве, можно ожидать появление новых неожиданных вариантов в борьбе за власть, что слабо просчитывается оппозицией. В любом случае – политическая фигура президента Турции была и остается своеобразным символом нынешних российско-турецких отношений.