Принятие 1 июля с.г. правительством Синдзо Абэ очередной новации в "толковании" антивоенной ст. 9 японской Конституции 1947 г. стало одним из тех знаковых событий, под воздействием которых находится процесс формирования политической карты АТР, а также позиционирование в регионе самой Японии.
Этот акт японского правительства вносит существенные коррективы и в формат военно-политического союза между США и Японией. По существу речь идёт о важных трендах в одной из сторон стратегической четырёхугольной конфигурации, складывающейся в АТР. Важно отметить, что указанный союз до сих пор носит базовый характер в системе американо-японских отношений.
Его первая редакция была принята ещё в 1951 г., то есть за год до подписания Сан-Францизского мирного договора, подводившего итоги войны на Тихом океане, последняя - в 1960 г. При этом основное содержание двустороннего военно-политического альянса не менялось и в определённой мере до сих пор может быть определёно простейшей формулой: "защищающий (США)" - "защищаемый (Япония)".
Именно "в определённой мере", поскольку со второй половины 90-х годов наметились два важных тренда. Первый был обусловлен начавшимся относительным снижением роли США в мире, ставящим под вопрос абсолютную надёжность опоры на Вашингтон всех ключевых американских союзников в деле обеспечения их безопасности. Второй - с процессом "нормализации" самой Японии.
Оба этих тренда отразились в виде (снова, "определённых") новаций в формуле американо-японского альянса, появившихся в 1997 г. в так называемых "Руководящих принципах японо-американского сотрудничества в области обороны".
Хотя формат возможного использования "Сил самообороны Японии" (Self-Defense Force, SDF) в рамках полученного 1 июля 2014 г. права на коллективную самооборону носит достаточно ограниченный характер, однако сам этот акт японского правительства является важным этапом в развитии тенденции к большей самостоятельности в решении проблемы обеспечения национальной безопасности.
Министр обороны США Чак Хэйгел приветствовал указанный шаг японского правительства. Иной реакции со стороны американского оборонного ведомства и быть не могло. Поскольку прежде всего из Пентагона в последние пятнадцать лет исходили призывы ко всем американским союзникам, включая Японию, "повысить вклад в совместную оборону". Эти призывы приобрели особую актуальность в последние годы, когда стали обостряться проблемы в экономике США, что потребовало постепенного снижения американских военных расходов.
Однако проблематика американской политики в АТР уже давно выходят за чисто оборонную сферу, поскольку в течение тех же пятнадцати лет произошли кардинальные подвижки в вопросе идентификации угроз региональной стабильности. Речь идёт, в частности, о "глубине и широте" того же процесса японской "нормализации", а, следовательно, и о характере её влияния на отношения Японии с Китаем. Этот вопрос становится актуальным по причине (опять, "определённых") новаций в американском политическом курсе на китайском направлении.
Не окажутся ли США перед перспективой "автоматического" (в силу союзнических обязательств) втягивания в конфликт со второй мировой державой из-за "пустяковых" с американской точки зрения проблем? К таковым несомненно относится японо-китайская конфронтация по вопросу владения группой необитаемых островков в Восточно-Китайском море. С неясностью ответов на подобного рода вопросы связана сдержанная реакция (по крайней мере, части) американских экспертов и прессы на очередной важный шаг правительства Японии в процессе "нормализации" страны.
Этими же вопросами обусловлена сложность содержательной стороны двусторонних переговоров на предмет разработки новой редакции "Руководящих принципов японо-американского сотрудничества в области обороны", не менявшихся с 1997 г. Указанные переговоры на уровне заместителей министров обороны начались в Токио 15 июля с.г.
Проблема заключается в определении взаимных обязательств в так называемой "серой зоне" конфликтных ситуаций с участием одного из участников американо-японского альянса, которые не подразумевают "автоматизма" исполнения союзнического долга другим.
Для Японии важно получить поддержку (если потребуется и вооружённую) со стороны США в случае использования SDF для борьбы с некой небольшой вооружённой группой "неясной государственной принадлежности", высадившейся на островах Сенкаку. Но, как выше отмечалось, в США сегодня, мягко говоря, без энтузиазма относятся к перспективе втянуться в подобные гипотетические ситуации.
В тоже время США хотели бы, чтобы полученное право на коллективную самооборону SDF использовали в гипотетических конфликтах в важных для американцев регионах, например, в зоне Персидского залива. В подобных отдалённых от её территории зонах Япония готова на весьма ограниченное задействование SDF. Например, проводить траление минных полей на морских маршрутах доставки углеводородов. Но в целом пока в планы SDF не входит серьёзно вовлекаться в конфликты, возникающие слишком далеко от территории страны.
Необходимо отметить и сохраняющуюся неясность в самой Японии в толковании "трёх новых условий" использования SDF в рамках права на коллективную самооборону, сформулированных в правительственном решении от 1 июля с.г. В преддверии выборов в местные органы власти, которые должны пройти в масштабах всей страны весной следующего года, правящая ныне Либерально-демократическая партия стремится избежать общенационального обсуждения непопулярной темы расширения сфер операций.
Провести через парламент необходимые законодательные акты, которые должны дать ответы на все вопросы, возникающие сегодня в обществе в связи с принятием правительством Японии права на коллективную самооборону, предполагается только в ходе следующей сессии, которая начнётся в январе 2015 г.
Японские эксперты не исключают, что как межсоюзнические "разночтения" в области взаимных обязательств, так и собственно японские проблемы в толковании новых условий использования SDF могут завести в тупик упоминавшиеся выше переговоры между ответственными чиновниками министерств обороны США и Японии. Это делает сомнительной перспективу согласования новой редакции "Руководящих принципов японо-американского сотрудничества в области обороны" до конца текущего года, как предполагалось лидерами обеих стран ещё в его начале.
Следует, наконец, отметить, что "разночтения" между США и Японией отмечаются не только в сфере обороны, но и в политико-экономических вопросах. Например, в ходе трудно протекающих переговоров на предмет заключения соглашения о "Транстихоокеанском партнёрстве".
Всё это представляется естественным в условиях формирования Японии в качестве игрока мирового уровня значимости с собственными интересами, не всегда совпадающими с американскими, и при усложнении самой политической игры в АТР, а также в мире в целом.