Обострение в регионе Ближнего Востока конкуренции между Саудовской Аравией и Ираном заставило Турцию в последние месяцы активно маневрировать между этими двумя центрами силы. Состоявшийся 7 апреля визит президента Турции Эрдогана в Иран прошел в условиях этого геополитического лавирования.
ИЗНАЧАЛЬНО ВИЗИТУ ПРЕДШЕСТВОВАЛА ЦЕЛАЯ СЕРИЯ ШАГОВ АНКАРЫ, направленных на сближение с Саудовской Аравией и объединившимися вокруг нее монархиями Персидского залива и Египтом. Данные шаги стали отражением недовольства Анкары ростом регионального влияния Тегерана, а также попыткой выйти из определенной изоляции, вызванной активной поддержкой Турцией радикальных исламистов в Сирии. Отметим, что последним проявлением данного курса Турции стали обвинения в адрес Анкары со стороны Дамаска в содействии со стороны Турции радикальным исламистам при захвате ими сирийского города Идлиб в марте.
В марте президент Турции побывал с визитом в Саудовской Аравии на фоне серии визитов в Эр-Рияд лидеров союзников королевства по Персидскому заливу. Визит Эрдогана также совпал по времени с посещением Саудовской Аравии президентом Египта, что вызвало предположения о возможности примирения Каира и Анкары. После визита Эрдоган, назвав Египет, Саудовскую Аравию и Турцию тремя самыми важными странами в регионе, сообщил, что Саудовская Аравия хочет нормализации отношений между Турцией и Египтом. Напомним, что отношения между Каиром и Анкарой резко ухудшились после свержения в Египте режима исламистов из движения "Братья-мусульмане", генетически близкого к правящей в Турции Партии справедливости и развития.
Параллельно в марте на полях саммита Лиги арабских государств состоялось примирение Египта и Катара, стороны договорились о возвращении послов в столицы государств. Данные шаги были сделаны на фоне дальнейшего сближения Катара и Турции, выступающих в качестве союзников в конфликте в Сирии. В марте состоялся визит эмира Катара Тамима бен Хамед аль-Тани в Турцию, а комитет по международным делам турецкого парламента одобрил договор о военном сотрудничестве с Катаром, предполагающий в случае необходимости развертывание турецких войск на территории эмирата, так же как и войск эмирата в Турции.
Затем непосредственно в канун своего визита в Иран президент Турции резко усилил градус риторики в адрес Ирана, поддержав воздушную кампанию Саудовской Аравии и ее союзников против шиитов в Йемене и обвинив Тегеран в стремлении к региональному господству. Практически непосредственно до начала визита турецкого лидера Анкара принимала участие в дипломатической активности стран "аравийской коалиции" и ее союзников. Так, в апреле состоялась встреча премьер-министра Турции Ахмета Давутоглу со своим пакистанским коллегой Навазом Шарифом, в ходе которой стороны заявили о поддержке действий Саудовской Аравии в Йемене. Затем за несколько часов до своего визита в Иран президент Турции провел переговоры с министром внутренних дел Саудовской Аравии, заместителем наследника престола Мухаммадом ибн Наифом.
ВСЕ ЭТИ ШАГИ АНКАРЫ И ПРЕЖДЕ ВСЕГО РЕЗКИЕ ЗАЯВЛЕНИЯ ЭРДОГАНА создали негативный фон для визита турецкого лидера в Тегеран, а в парламенте Ирана даже раздались призывы отменить визит. Однако в ходе визита Эрдоган резко сбавил интенсивность риторики, что стало отражением стремления Анкары лавировать между Эр-Риядом и Тегераном, не доводя дело до прямого конфликта. Так, в ходе визита в Тегеран Эрдоган заявил, что Турция и Иран должны стать посредниками в конфликтах в Сирии и Ираке, подчеркнув, что не делит погибших в этих конфликтах на суннитов и шиитов. В свою очередь президент Ирана Хасан Роухани заявил, что Турция и Иран выступают за прекращение огня и против вмешательства других стран в конфликт в Йемене. Стороны также обсудили экономические аспекты сотрудничества, и, по словам президента Турции, Тегеран и Анкара рассчитывают перейти на взаиморасчеты в национальных валютах. Примечательно, что в этом контексте турецкий лидер позволил себе порцию антизападной риторики. "Мы не хотим оставаться под гнетом доллара или евро и быть под влиянием их курса. Мы договорились, чтобы между нами ходили турецкая и иранская национальные валюты. Это придаст нашим странам дополнительную силу", - в частности, заявил Эрдоган.
Еще одним фактором, влияющим на позицию Анкары в отношении Тегерана и сыгравшим свою роль в ходе данного визита, является ее зависимость от поставок энергоносителей из Ирана. С одной стороны, данный аспект вынуждает Анкару к сдержанности - Иран является вторым после России поставщиком газа Турции. В то же время расширение энергетического сотрудничества Турции с Россией в последние месяцы укрепляет позиции Анкары в старом споре с Ираном относительно цен на поставляемый иранский газ. Данная тема всплыла и в ходе визита Эрдогана, который заявил в Тегеране, что Турция нуждается в иранском газе и готова увеличить его импорт, но при условии приемлемой цены.
При этом именно в энергетической сфере Анкара предпринимает шаги по дальнейшему сближению с Ираном. На фоне ожиданий возвращения иранских ресурсов на мировой и, в частности, европейский энергетический рынок после успехов переговоров вокруг ядерной программы Тегерана Анкара, похоже, готовит собственную стратегию в отношении Ирана. Непосредственно после визита Эрдогана в Иран 9 апреля министр энергетики Турции Танер Йылдыз выступил с заявлением о том, что при наличии выгодных коммерческих условий Иран может получить долю в проекте Трансанатолийского газопровода (TANAP), который предполагает строительство газопроводов от азербайджанского месторождения Шах-Дениз в Европу. Отметим, что данный вариант событий в случае его реализации позволит Ирану выйти на энергетический рынок ЕС и в то же время может обеспечить дополнительными ресурсами один из ключевых западных трубопроводных проектов в обход России. Однако при этом подключение Ирана к TANAP неизбежно усилит позиции Турции как ключевого транзитного узла при поставках энергоносителей в Европу, а также повысит уровень зависимости Ирана от Анкары.
Давид Арутюнов, "Голос Армении"