Вряд ли следует ожидать, что Китай позволит втянуть себя в вооружённое противостояние с Тайванем. Помимо силовых возможностей отстаивания своих интересов, Пекин имеет в своём распоряжении ряд альтернативных инструментов, включая использование финансовых, логистических и торгово-экономических ограничений с целью оказания давления как на американские, так и на тайваньские компании, работающие с материковым Китаем, пишет Юрий Кулинцев, заместитель директора по молодёжной политике Института Китая и современной Азии РАН.
Взаимоотношения двух крупнейших экономик мира в течение последних пяти лет постепенно ухудшались. С приходом к власти Дональда Трампа началась торговая война с Китаем, стали вводиться санкции против китайских IT-гигантов, затем со стороны США последовали обвинения в распространении коронавирусной инфекции и, наконец, стали вноситься изменения в концептуальные документы, определяющие внешнюю политику Белого дома, после чего стало ясно, что для Вашингтона Пекин окончательно превратился в одну из главных геополитических угроз на международной арене.
При этом вопрос Тайваня неизменно присутствовал в повестке американо-китайских отношений. Достаточно вспомнить телефонный разговор, в котором лидер Тайваня Цай Инвэнь поздравила Трампа с победой на президентских выборах. Данный эпизод вызвал огромную волну негодования со стороны китайского МИДа. А последовавшие спустя несколько недель после этого, в начале 2017 года, высказывания президента США, который заявил о возможном пересмотре политики «одного Китая», вообще поставили под угрозу дальнейшее развитие двусторонних отношений. Но тогда подобные действия американского лидера были списаны на отсутствие у него политического опыта. Напряжённость на некоторое время была снята после телефонного разговора Трампа с председателем КНР Си Цзиньпином, в котором была подтверждена приверженность США принципу «одного Китая».
Однако в Вашингтоне продолжили разыгрывать тайваньскую карту. В марте 2018 года в США был принят Taiwan Travel Act, который на законодательном уровне позволил администрации Белого дома легитимировать официальные визиты и встречи высокопоставленных чиновников при отсутствии дипломатических отношений между сторонами. В результате в мае 2019 года стало возможным проведение в Вашингтоне встречи советника по национальной безопасности президента США Джона Болтона и Дэвида Ли, который являлся генеральным секретарём Совета национальной безопасности Китайской Республики. В мае 2020 года масла в огонь подлил занимавший тогда пост госсекретаря США Майк Помпео, который поздравил «президента Тайваня» Цай Инвэнь с её инаугурацией. Затем в августе 2020 года состоялся первый в истории визит на Тайвань министра здравоохранения США Алекса Азара, а в сентябре 2020 года в Тайбэй прилетал заместитель госсекретаря США Кит Крач.
Реакция Пекина, который не уставал заявлять дипломатические протесты, привела к проведению серии масштабных военных учений, во время которых самолёты ВВС НОАК более 20 раз пересекли так называемую разграничительную (условно среднюю) линию Тайваньского пролива, попадая таким образом в идентификационную зону средств ПВО острова. Кроме того, Пекин заявил о введении санкций против американских компаний Boeing и Lockheed Martin, которые участвовали в поставке оружия Тайбэю.
Представители самого Тайваня продолжали занимать явно проамериканскую позицию. Более того, в октябре 2020 года партия Гоминьдан выступила в парламенте Тайваня с инициативой о восстановлении полноценных дипотношений с Вашингтоном. Однако пока инициатива не была реализована. Не исключено, что в этом сыграл роль протест Пекина, в котором напомнили о принятом в 2005 году в КНР законе «О предотвращении сецессии», позволяющем применять «немирные» меры в случае отторжения Тайваня или иного события, угрожающего неизбежным отрывом острова от Китая.
Таким образом, можно говорить, что уже к осени 2020 года ситуация в Тайваньском проливе имела предпосылки для перехода в фазу вооружённого противостояния.
В администрации Джозефа Байдена тайваньский вопрос продолжают использовать для накаливания ситуации как внутри Китая, так и на его периферии. Повышая уровень официальных лиц, который посещают Тайвань, США заставляют КНР демонстрировать свою реакцию и постепенно втягивают Пекин в конфликт, который последнему сейчас, накануне осеннего съезда КПК, совсем не нужен и невыгоден.
В Китае прекрасно понимают тактику США. Не зря в апреле 2022 года, когда был анонсирован визит на Тайвань спикера Палаты представителей Конгресса США Нэнси Пелоси, министр иностранных дел КНР Ван И назвал его «злостной провокацией». Апрельский визит Пэлоси был отменён из-за коронавируса. Но это не помешало ей посетить Тайвань в 2 августа. Она стала самым высокопоставленным чиновником США, посетившим остров за последние четверть века. Прошлый раз политиком такого уровня был предшественник Пелоси на посту спикера республиканец Ньют Гингрич, который посетил Тайвань в 1997 году.
Не вызывает сомнений, что визит ухудшит китайско-американские отношения. В Вашингтоне не исключали, что в качестве жёсткой ответной меры Пекин может решиться, например, на объявление о создании беспилотной зоны над Тайванем, что, в свою очередь, может привести к резкой эскалации конфликта между КНР и США, не исключающего военные столкновения. Тут необходимо напомнить, что у Вашингтона также есть обязательства военного характера в отношении Тайбэя – по «Закону об отношениях с Тайванем» от 1979 года США взяли на себя обязанность обеспечить безопасность острова.
По звучащим из Вашингтона заявлениям официальных лиц можно сделать вывод, что в Белом доме ещё не выработали единой позиции относительно того, до какой степени можно разыгрывать провокацию с Тайванем и после какого из шагов Пекин будет готов перейти к активным действиям. Советник президента США по национальной безопасности Джейк Салливан, выступая на Аспеновском форуме по безопасности, отметил, что США намерены продолжать политику «стратегической неопределённости», которая, по его мнению, позволяет обеспечивать поддержание мира и стабильности в Тайваньском проливе.
Политика «стратегической неопределённости» не даёт чёткого ответа, будут ли США защищать Тайвань в случае начала военной операции Пекина. С её критикой выступил бывший министр обороны США Марк Эспер, который в июле 2022 года посетил Тайбей в качестве главы американской неправительственной делегации. Эспер отметил, что политика «одного Китая» изжила себя, и призвал тайваньцев продемонстрировать готовность оказать сопротивление Пекину.
8 июля 2022 года Китай объявил о военных учениях, в рамках которых были проведены «многоцелевое совместное патрулирование боевой готовности» и боевые учения в морском и воздушном пространстве вокруг острова Тайвань. Тайвань же 25 июля провёл военные учения с привлечением всех видов и родов войск, а также с участием резервистов. Одновременно были проведены четырёхдневные противовоздушные учения для гражданского населения, в рамках которых жители крупных городов Тайваня после сигнала тревоги и получения СМС должны были покинуть улицы и провести 30 минут в укрытиях, зашторив окна в помещениях и выключив свет.
США, со своей стороны, 27 июля 2022 года отправили из Сингапура в Южно-Китайское море авианосец «Рональд Рейган» и его ударную группу, объяснив необходимость их пребывания там продолжением «обычных запланированных действий в рамках патрулирования в поддержку свободного и открытого Индо-Тихоокеанского региона».
2 августа на фоне визита спикера нижней палаты Конгресса США Нэнси Пелоси на остров Народно-освободительная армия Китая (НОАК) начала учения в трёх акваториях вокруг Тайваня.
Таким образом, к августу 2022 года эскалация напряжённости в отношениях между КНР и США вновь достигла пиковых значений. Однако по инициативе американской стороны 28 июля 2022 года состоялся телефонный разговор лидеров двух стран, который был призван снять напряжённость и разрядить обстановку, а также сохранить стабильность отношений, несмотря на обострение ситуации вокруг Тайваня.
В ходе разговора, который продолжался более двух часов, Си Цзиньпин напомнил Байдену о принципе «одного Китая», который является краеугольным камнем дипломатических отношений Китая с любым из государств и отметил, что Пекин выступает решительно против «независимости Тайваня» и вмешательства внешних сил. Также была озвучена позиция китайского правительства и китайского народа по тайваньскому вопросу, которая остаётся последовательной и предполагает, что более 1,4 миллиарда китайцев будут защищать национальный суверенитет и территориальную целостность Китая. Байден же заверил, что «США выступают против односторонних усилий по изменению статус-кво или подрыву стабильности и мира вокруг Тайваньского пролива».
Несмотря на стремление США раскачать ситуацию в Тайваньском проливе, создав дополнительные внутренние проблемы Китаю, Байдену пока не удалось достигнуть стратегического преимущества в отношениях с Поднебесной. В Пекине чётко осознают все возможные риски и предпринимают необходимые действия для их минимизации. Поэтому вряд ли следует ожидать, что Китай позволит втянуть себя в вооружённое противостояние с Тайванем. Кроме того, не следует забывать, что, помимо силовых возможностей отстаивания своих интересов, Пекин имеет в своём распоряжении ряд альтернативных инструментов, включая использование финансовых, логистических и торгово-экономических ограничений с целью оказания давления как на американские компании, работающие с материковым Китаем, так и на тайваньские компании, многие из которых имеют представительства или работают в южных провинциях Китая.
Юрий Кулинцев, заместитель директора по молодёжной политике Института Китая и современной Азии РАН