Замглавы Центра научной политической мысли и идеологии Вардан Багдасарян
Донецкая Народная Республика и Луганская Народная Республика пополнили когорту непризнанных и частично признанных государств. На настоящее время таких государств в мире – 35. Это 18 % по отношению к численности государств – признанных членов ООН. Организация Объединенных Наций перестает быть всемирной структурой. Повторяется отчасти история с Лигой Наций, когда ее в преддверии Второй мировой войны покинула значительная часть государств. Создана ситуация глобальной неустойчивости. Каждое из непризнанных / частично признанных государств может потенциально стать детонатором глобального конфликта. Основные очаги сосредоточения непризнанных / частично признанных государств – Северная Африка, Ближний Восток и постсоветское пространство. Именно эти регионы в перспективе вероятных войн оказываются, соответственно, наиболее взрывоопасными. Создавшееся положение соотносится с концептом управляемого хаоса. Апогеем хаотизации является мировая война. А как выход из состояния перманентной войны – установление имеющей тоталитарный масштаб тоталитарной власти. Кто-то может сказать, что все это конспирология. Но достаточно обратиться к открытым прогнозам ЦРУ о глобальных тенденциях развития мира до 2030 года, чтобы убедится в том, что сценарий «политического слияния» находится в актуальной повестке мирового проектера.
Межграничье России и Украины нужно проектеру как зона военной эскалации. Через давление на Новороссию осуществляется давление на Россию. Новоросский конфликт вбивает клин не только между Россией и Украиной, но также между Россией и Европой. Во-первых, создается препятствие для российско-украинской реинтеграции. Во-вторых, происходит выдавливание российского экспорта из Европы. В-третьих, организуется экономическая блокада России, присваивание ей маркера страны-изгоя. Примирение сторон конфликта, таким образом, не отвечает интересам мирового проектера, а, соответственно, легитимизации новоросских республик он не допустит. Ему нужен тлеющий, то разгорающийся, то затухающий конфликт, зона обостренных геополитических противоречий.
Выходом из мирового экономического кризиса, предупреждением новых кризисных волн всегда являлось расширение рынков сбыта. Через захват новых рынков и осуществлялось исторически развитие системы капитализма. Но на сегодняшний день мир уже поделен. Свободных для капиталистической экспансии рынков более нет. Остается в качестве выхода переподчинение уже существующих рынков. Наиболее привлекательным, учитывая монетарные потенциалы, является в этом отношении рынок Европы. Уже озвучиваются идеи создания единой экономической зоны Северной Америки и Западной Европы. Говорится об американском экспорте на Европейской континент нефти и сланцевого газа. Однако американской экспансии мешало присутствие российского геоэкономического фактора. Импорт сырья из России для Европы, безусловно, более выгоден. Война и обмен санкциями оказывается тем политическим фактором, который обеспечивает свертывание российской составляющей европейской торговли, заменяемой в перспективе американской составляющей.
России военная эскалация в длительной перспективе в непосредственной близости от своих границ не нужна. Провести деэскалацию возможно двумя способами:
1. одержав безоговорочную победу;
2. пойдя на уступки.
Первый путь, безусловно, более тяжелый. Его целевой ориентир освобождение всей Новороссии и возможно Малороссии, восстановление единства русской православной цивилизации. Для движения в этом направлении нужны новая отечественная мобилизация, перекройка всей системы российского жизнеустройства, готовность к борьбе. Очевидно, что для современной консюмеристской элиты России, придерживающейся идеологии неограниченного потребления, это неприемлемо. Она будет оказывать сопротивление «русской весне» и вероятно пойдет по пути конкордата с оранжевистами («пятой колонной»).
Второй способ деэскалации означает фактическую сдачу Новороссии Киеву. Такая сдача может проводиться под лозунгом новоросской автономизации в составе Украины. Слова о территориальной целостности украинского государства, о планах федерализации Украины на уровне российского государственного руководства уже произнесены. Но разве за украинскую федерацию, за предоставление автономных прав проливалась кровь в Новороссии? Новороссия сражалась за выход из состава Украины и фактически этого выхода добилась. Автономизация же означала бы лишение ее достигнутого сверхдорогой ценой суверенитета.
Российская высшая власть колеблется в выборе между двумя обозначенными подходами. Отражением этих колебаний является вброс двух образцов конституций Донецкой Народной Республики. Одна – либеральный, десуверенизационный вариант конституционного текста, вторая – переполненная пафосом борьбы за национальное освобождение. О том, какие целевые установки заложены в проекте либеральной версии конституции наиболее точно раскрывает факт отсутствия в ней указания на суверенитет ДНР. Слова «суверенитет», «суверенный», достаточно часто употребляемые в конституционных текстах национальных государств, в этом конституционном проекте полностью отсутствуют. Второй проект тоже имеет свои «точки уязвимости». В частности, нефункциональна в условиях войны предлагаемая в нем модель парламентской республики. Но все же этот вариант конституционного строительства ориентирован на суверенность ДНР.
Будущее Новороссии зависит от совершаемого ей сегодня идеологического выбора. Поле этого выбора достаточно широко. Существуют симптомы противоречий в позициях либеральной, русско-православной и неосоветской платформ. Принципиальным прорывом было бы достижение синтеза между сторонниками русско-православного и неосоветского патриотизма. В цивилизационном плане Новороссия имеет шанс стать знаменем возрождения российской цивилизации в целом. Ее пример мог бы послужить локомотивом идейно-властной трансформации для самой России.
События в Новороссии часто сравниваются с событиями двенадцатилетней давности в Приднестровье. Другую параллель можно провести в отношении карабахской войны. Известно, какую консолидирующую, национально-очистительную роль сыграл для Армении Нагорный Карабах. И в этом смысле Новороссия стала русским Карабахом. Карабахцами являлись двое из трех постсоветских президентов Армении – предыдущий – Роберт Кочарян и нынешний Серж Саргсян. Может быть, приток свежей крови участников освобождения Крыма и Новороссии патриотически оздоровит и российскую политическую элиту. Армения во время карабахского конфликта подверглась экономической и транспортной блокаде, но, имея заведомо худшую, чем Азербайджан, экономическую позицию, выстояла. Потенциалы России по отражению внешнего экономического давления, естественно, совершенно другого масштаба.
Игра идет по крупному. На кону не две области бывшей Украинской ССР, а вся российская цивилизация. Новороссия может победить только при поддержке России. А Россия может принять идеологию «русской весны» только при условии собственного преображения. Следовательно, первостепенная задача выживания Новороссии состоит, как это ни парадоксально звучит, в пропаганде идей национального освобождения в самой России.
Источник: politobzor.net