После окончания холодной войны в Европе вновь активизировались исследования в области безопасности, что обосновано многими факторами. Во-первых, развал СССР создал ситуацию, в которой отсутствует явная угроза с точки зрения западноевропейских стран.
В этих обстоятельствах НАТО постепенно теряет свою традиционную роль защитника и европейцы задумываются о поиске новых концепций европейской безопасности, в которой ведущую роль играют сами европейцы. Хотя моральное оправдание существования НАТО отсутствует ввиду исчезновения явной угрозы, тем не менее реальной альтернативы Альянсу пока что нет. Существующие в рамках ЕС структуры не отличаются высокой организованностью и эффективной системой принятия решений. Зависимость от НАТО остается одной из главных проблем европейской безопасности.
Актуальность темы безопасности Европы связана также с тем, что экономическая мощь Соединенных Штатов постепенно снижается, и американцы не способны обеспечивать свое военное присутствие в прежних масштабах. В этой ситуации Вашингтон во избежании перенапряжения сил стремится переложить с себя бремя ответственности за Европу и передать ее в руки самих европейцев. Пока американские солдаты окончательно не покинули Старый Свет, европейцы вынуждены заблаговременно позаботиться о создании собственной системы обороны и безопасности.
Учитывая плачевный опыт прошлых веков, когда безопасность строилась на временных межгосударственных основах, можно предположить, что новая система европейской безопасности должна будет опираться на принцип наднационального управления. Как отдельный фактор, оказывающий прямое влияние на вопросы безопасности — издержки глобализации. Усиление взаимозависимости между государствами в условиях глобального рынка ведет к тому, что не только экономика одного государства не отделима от экономики другого, но также и его безопасность. Иными словами, стираются границы между внутренней и внешней безопасностью.
Наличие свободного передвижения факторов производства в ЕС ведет к тому, что страны-члены не способны в одиночку обеспечить свою защищенность и должны создавать совместные системы контроля. В отдельных сферах, как например, юстиция, полиция, пограничный контроль, уже существуют наднациональные учреждения: Евроюст, Европол и агенство Фронтекс. Но учитывая, что интеграция охватывает все более широкого спектр областей, возникает необходимость создания более всеобъемлющей системы безопасности для Евросоюза с соответствующими органами.
Издержки глобализации состоят и в том, что расширяется само понятие безопасности. В центре внимания оказываются скорее невоенные отрасли безопасности. Совершенствование средств связи, в частности повышение роли интернета в работе учреждений, требует разработки мер по защите киберпространства.
Например, усиление энергетической зависимости Европы заставляет задумываться о поиске альтернативных источников энергии (биотопливо или даже атомная энергетика) и новых нефте-газовых маршрутов. Ухудшение экологических условий, а также укрепление общественного мнения через «зеленые партии» и НПО, со своей стороны, предопределяет актуализацию проблемы экологической безопасности Европы. Взаимозависимость мировой экономики, болезненно проявившаяся в ходе Мирового экономического кризиса 2008 года, обнажила финансово-экономическую уязвимость Европейского Союза как стабильной геоэкономической единицы.
К эффектам глобализации можно также отнести нивелирование лидирующего положения государства в обеспечении безопасности социума, в особенности — внутренней безопасности. Методы рыночного регулирования с присущим принципом конкуренции и повышения эффективности оспаривает доминирование государства в сфере безопасности, вынуждая его приватизировать целые отрасли внутренней безопасности. Рост общественного влияния служит катализатором коммерциализации безопасности, т.к. на первое место в новых условиях выходят не государственные соображения, а вопросы качественной и ценовой эффективности.
В ряде серьезных проблем для европейской безопасности выделяются геополитическое развитие вблизи границ ЕС. Замороженные конфликты в республиках бывшего СССР, социально-экономическая нестабильность балканских стран (не входящих в ЕС), а также политическая нестабильность в Северном и Восточном Средиземноморье — все это рассматривается с точки зрения Брюсселя как угроза безопасности Европейского Союза. События «Арабской весны» продемонстрировали, что старые методы европейской дипломатии, в котором акцент делался на жесткие, но стабильные режимы терпит крах. Европейские лидеры единогласно высказались за пересмотр старой политики и переход к новой концепции, в котором ставка будет сделана на устранение причин социально-экономической и политической напряженности в арабских странах.
Отталкиваясь от таких проявлений глобализации, как возрастающее влияние общественного мнения и взаимозависимость государств мира, можно обозначить еще один важный феномен в европейской безопасности — географическое расширение объекта защиты. Переплетение экономик государств мира, информационный обмен между гражданами отдельных стран создает ситуацию, когда безопасность индивидуума в одной части Света все больше связана с безопасностью другого. На первое место выдвигается не безопасность государства, а - личности.
Таким образом, расширяется объект обеспечения безопасности, оправдывающее, с одной стороны, вовлеченность ЕС в дела других нестабильных регионов, как-то, Ближний Восток, Африка, Центральная Азия. С другой — приоритет личности над государством готовит благодатную платформу для реализации проектов по созданию мирового правительства, которое печется о безопасности всех без исключения людей на планете. Ниже описываются некоторые из центральных европейских разработок (теорий и концепций) в сфере безопасности за последнее десятилетие.
Транснациональные сети
Теория транснациональных сетей основывается на учениях американских политологов о «трансговернментализме» (transgovernmentalism), которые определяют последний как независимое взаимодействие среди субъединиц различных правительств. Согласно Р. Кеохану и Дж. Наю, данные субъединицы не контролируются напрямую исполнительной властью своих государств и обладают высокой автономией. Транснациональные сети, таким образом, представляют собой взаимодействие между единицами различных правительств. Учитывая то, что страны-члены сохраняют ключевые полномочия в сфере безопасности, а также ограниченность компетенций ЕС, транснациональные сети служат своего рода компенсацией отсутствия наднационального и трансграничного сотрудничества по вопросам безопасности.
При этом нужно отметить, что трансговернментализм фокусируется на относительно низких областях политического сотрудничества, оставляя центральные области национального суверенитета, политику национальной безопасности и обороны, за пределами своего влияния. Типичный пример транснациональных сетей — кооперация между судебными и правоохранительными органами. Отличительная черта теории «трансговернментальных сетей» состоит в том, что ее сторонники, среди которых Э. Кирхнер и Дж. Сперлинг, не поддерживают идею об устаревании государства как института управления. Напротив, они считают, что государства адаптировались к новым условиям и активно участвуют в создании новых форм регулирования безопасности межу правительственными единицами (governmental subunits). Таким образом, суверенитет — необязательно препятствие, а «скорее катализатор сетей и кооперативной инновации перед лицом растущей взаимозависимости между государствами».
Что касается членства транснациональных сетей, то они состоят из правительственных субъединиц, которые взаимодействуют со своими коллегами в других правительствах. Членами сетей могут быть, например, судьи, полицейские, пожарные, при этом исключается участие высоких должностей, как министры и главы государств, а также тех, кто находится за пределами своего государства (военные атташе, члены посольств). Встречи участников сетей проводятся на неформальной основе, а принимаемые консенсусом решения носят юридически необязательный характер. Для эффективного функционирования сетей необходим высокий уровень их автономии от национальных правительств. «Согласно Кеохану и Наю, сеть не является транснациональной, если члены контролируются …. кабинетами или шефами исполнительных органов соответствующих правительств». Согласно классификации Слаутера, Лавене и Вихманн, трансговернментальные сети делятся на три типа в зависимости от выполняемых ими функций.
Информативные сети предназначены для обмена информацией и изучением лучших практик. Исполнительные с. (как координация политик) призваны осуществлять существующие (над-) национальные законы и правила. Регулирующие с. имеют четкий мандат на создание общих правил и практик в определенной политической области. Примеры существующих транснациональных сетей в Европе: Европейская информационная система по лесным пожарам (European Forest Fire Information System), Глобальный мониторинг по окружающей среде и безопасности (Global Monitoring for Environment and Security), Антитеррористическая группа ( Counter Terrorism Group), Атлас Нетворк (ATLAS Network) и др.
В целом можно отметить, что в связи с активизацией транснациональных сетей в Европе растет и заинтересованность в исследовании их роли и перспектив. Согласно С.Холлису трансговернментальные сети становятся «третьим ресурсом силы (в сфере безопасности) в дополнение к государствам и ЕС» и их значение будет неуклонно расти. В Европе немало исследовательских центров занимаются изучением этого феномена. Среди них можно выделить, анпример, Берлинскую школу по транснациональным исследованиям (Berlin Graduate School for Transnational Studies) и Черчилльский Институт (The Churchill Institute) при Вестминстерском колледже.
Критические исследования в области безопасности (Critical Security Studies)
Под термином «критические (или нетрадиционные) исследования» понимается особое направление в области изучения безопасности, которое отличается от традиционного реалистического подхода, в котором центральная роль в обеспечении защищенности отводится государству. Критические исследования также называют не-американскими, т.к. они, во-первых, развиваются за пределами США, в основном в Европе, а также из-за кардинального различия в подходах по отношению к американской науке: помимо военных аспектов, которые преобладают в традиционной американской школе, они фокусируются также и на экономической, экологической и социальной безопасности. Главными мозговыми центрами критических исследований считаются Уэльская, Копенгагенская и Парижская школы. Каждая из этих школ имеет свои особые подходы к концептуализации безопасности.
Уэльская школа развивается в рамках т.н. «теории эмансипации» (emancipatory theory). Это течение берет свои истоки во Франкфурской школе, видными представителями которой являются Т.Адорно, Ю.Хабермас. Данная теория была впервые выдвинута К. Бутом в начале 1990-х и символизировала новое европейское движение в сторону не-американской теории безопасности. Эмансипационисты строят свои рассуждения на критике реалистического понимания безопасности, в котором доминирует «сила» и «порядок», а безопасность одного актора — незащищенность другого. Они выступают за универсальную систему безопасности, в которой центральное значение играет индивидуум, а не государства и нации.
В 2007 году К.Бут опубликовал труд «Theory of World Security», считающийся одним из столпов эмансипационной теории. В нем автор выдвигает идею создания мировой системы безопасности, выходящей за пределы национальных границ и отвергающей «инстинктивную животную борьбу за выживание»: «Идея мировой безопасности является синонимом свободе личностей и групп, которая совместима с рациональной свободой других, и универсальному моральному равенству, совместимому с оправданными прагматичными неравенствами».
Мировая безопасность должна будет основываться на космополитичной демократии, которая, по мнению Бута, «никогда не может быть достигнута посредством войн и революций, т. к. в таком новом мировом порядке подобные средства невообразимы». Среди других ведущих мыслителей Уэльской школы отмечается В.Джонс, издавший в 1999 году «Security, Strategy, and Critical Theory».
Второе течение в нетрадиционных учениях - «теория секьюритизации» (securitisation theory), развивающаяся в рамках Копенгагенской школы. К ней причисляются такие ученые, как Б.Бузан, О.Вейвер и Дж.Вильде. Теория строится на идее о том, что в международных отношениях что-либо становится объектом неотложной политики не потому, что оно представляет опасность, а потому, что влиятельный актор провозглашает его как серьезную угрозу. Иными словами, угроза становится угрозой, т. к. она видится и объявляется публично (performative speech act) таковой со стороны государства. Но секьюритизация (securitisation) существует не только просто вследствие его популяризации актором, но лишь после того, как аудитория воспринимает это. Получая согласие и легитимизацию общества, актор может предпринять чрезвычайные меры и идти в обход существующих правил и законов (legitimize the breaking of rules).
После устранения угрозы наступает следующий этап — десекьюритизация (desecuritisation), процесс при котором вопросы, находившиеся под охраной и безопасностью, возвращаются в обычную политическую среду и регулируются обычными правилами демократии. Конечная цель — не просто достижение безопасности, а устранение вопроса с повестки дня безопасности. Классический пример — отношения между Германией и Францией, которые более не сводятся к вопросам безопасности, а являются частью нормальных политических отношений. Среди значительных трудов Копенгагенской школы выделаются следующие: Peter Hough - «Understanding Global Security», Routledge, 2004; Barry Buzan - «People, States and Fear», ECPR, 2007; William Bain - «The Empire of Security», Routledge, 2006.
Третье направление критических исследований — «теория инсекьюритизации» (insecuritisation theory), разработанная специалистами Парижской школы М.Фуко и П.Бурдье. Сторонники теории (в частности Д. Биго) утверждают, что «безопасность» - это то, что с ней делается, т.е. как безопасность практикуется. В этой теории безопасность не понимается как «антропологическая необходимость» (как в эмансипационной теории) или как акт публичного выступления (как в теории секьюритизации), а воспринимается скорее как процесс «секьюритизации или инсекьюритизации границ, идентичностей и представлений о порядке». Как пишет Биго: «Безопасность — ни в коем случае не отражение роста угроз в современную эпоху — она является понижением уровня приемлемости другого; это попытка инсекьюритизации каждодневной жизни профессионалами и усиление политического потенциала к действию». Теоретики Парижской школы ставят под сомнение понимание безопасности Копенгагенской школы, утверждая, что секьюритизация — не результат успешного публичного акта, а «каждодневные бюрократические решения, использование технологий и Веберианская практика рационализации».
Также парижские ученые пришли к выводу о том, что новая сфера безопасности характеризуется отсутствием традиционных разделов между традиционными внешними и внутренними аспектами. Согласно Биго, конец биполярности и подъем Европейского Союза сделали вклад стиранию границ между внешней и внутренней безопасностью. Если коллапс традиционных угроз вынудил как внешних, так и внутренних агентов заняться поиском смысла существования (raison d'etre), то ЕС, со своей стороны, предлагает политическое пространство, в котором могут взаимодействовать внешние и внутренние участники безопасности.
Критические исследования отражают фундаментальный сдвиг в концептуализации национальной безопасности. Развиваемые тремя европейскими школами теории противопоставляются традиционному американскому течению, используя междисциплинарный подход — привлечение специалистов не только по военной науке, но также и политологов, социологов и юристов. Критические науки больше приспособлены к современным практическим изменениям в сфере безопасности, характеризуемыми приватизацией этой сферы, а также стиранием водораздела между внутренней и внешней безопасностью. Несмотря на различия в подходах, по фундаментальным вопросам (антиамериканизм и антиреализм, междисциплинарность, роль личности, стирание границ между сферами безопасности) три школы разделяют общее мнение и поэтому объединены в общую группу «Critical Security Studies“. С целью обмена мнений, а также поисков точек соприкосновения представители трех школ регулярно проводят совместные встречи и научные конференции под названием «Critical Approches to Security Studies in Europe».
Концепции институтов Европейского Союза
Как отдельное направление в изучении безопасности можно выделить концепции, предложенные Европейским Союзом. Хотя они представляют собой больше политические документы, нежели научные исследование, все же их значение велико в рамках темы «национальная безопасность».
Одним из первых документов по теме безопасности стала т.н. «Доктрина Х. Соланы» («Secure Europe in a better world», 2003) - бывшего Высокого представителя ЕС по ОВПБ. В ней отмечалось, что хотя США и оказались в доминирующем положении после Холодной войны, все же в современном мире ни одна страна не способна разрешить комплекс проблем, полагаясь исключительно на свои силы. В таких условиях появляется возможность для ЕС взять на себя часть ответственности за глобальную безопасность и наряду с США и другими игроками противостоять глобальным вызовам и угрозам. К последним Солана отнес: региональные конфликты, бедность, «плохое управление» (bad governance), распространение ОМУ, терроризм и преступность, а также энергетическую зависимость. Доктрина Соланы была задумана как прямое руководство к действию. Автор призывает к расширению зоны безопасности вокруг Европы и созданию «кольца хорошо управляемых стран» (a ring of well governed countries). Кроме того, Солана выступает за укрепление международных многосторонних систем безопасности, таких как ООН, НАТО, Меркосур, АСЕАН, а также расширение числа хорошо управляемых демократических государств. В сфере европейской политической культуры, по мнению Высокого представителя, также требуются серьезные перемены. Вследствие того, что современные угрозы лежат чаще вовне и глобальны по своему характеру, ЕС должен стать «более активным» (быть готовым к решительной интервенции вовне), «более сплоченным» (иметь постоянное командование для реагирования на кризисы) и «более способным» (расширение спектра инструментов для безопасности, а также координация и объединение возможностей и ресурсов страны-членов ЕС для оптимизации расходов). В доктрине также отмечается, что ЕС должен сотрудничать со своими партнерами, прежде всего США («трансатлантические связи остаются незаменимыми»), а также другими силами, как Россия, Япония, Китай, Канада и Индия.
В 2008 году Европейский Совет выпустил новый документ под названием «Обеспечение безопасности в изменяющемся мире». Во многом этот документ повторяет положения доктрины Соланы, но есть и ряд дополнений. Например, к традиционны угрозам, таким как распространение ОМУ и терроризм, добавились «изменение климата» («Изменение климата также может привести к спорам о торговых маршрутах, мореходных зонах и ранее недоступных ресурсах», «безопасность в кибернетическом пространстве», «пиратство» и «противопехотные мины». В географическом измерении безопасности особый акцент делается на обеспечение стабильности за пределами ЕС в Европе (республики бывшей Югославии и СССР) и в других регионах, прежде всего Ближнем Востоке (Палестина, Ирак, Афганистан). Принципы европейской безопасности остались практически неизменны: более сильная, сплоченная и способная Европа, участие в жизни соседей, а также сотрудничество с парнтерами, к которым добавились остальные члены БРИКС - Бразилия и ЮАР.
Одним из последних документов ЕС является подготовленный в 2010 Советом ЕС Проект стратегии внутренней безопасности Европейского Союза: «В сторону европейской модели безопасности» («Towards a European Security Model»). Как и в предыдущих концепциях, вначале идет перечисление угроз безопасности, новыми среди которых выделяются трансграничная преступность, насилие в любой форме, естественные или вызванные человеком катастрофы. Новизна программы безопасности состоит в том, что в ней подробно описаны меры, необходимые для создания эффективной модели европейской безопасности. К таковым относятся:
усиление трансграничного сотрудничества правоохранительных, судебных и пограничных органов в рамках Европола, Евроюста и Фронтекс;
усиление обмена информацией и инструментов для проведения совместных расследований и операций по безопасности;
расширенная концепция внутренней безопасности, включающая более широкий спектр органов (от исполнительных до судебных, от государственный до неправительственных организаций и частных агентств), а также введение многоуровневой политики безопасности (наднациональный, региональный, национальный и локальный);
обеспечение надежного демократического и юридического надзора за проведением политики безопасности;
предотвращение причин появления угроз вместо борьбы с ними;
разработка более инновационных систем обеспечения безопасности;
внешнее измерение внутренней безопасности — сотрудничество с третьими странами.
Европейские исследования в области европейской и глобальной безопасности
За последнее десятилетие в Европе активизировались исследования по теме региональной (европейской) и глобальной безопасности. Как и у американцев, у европейцев растет понимание того, что в эпоху глобализации национальная безопасность неотделима от региональной, а региональная - от глобальной.
Среди таких исследований можно выделить работу члена бельгийского Королевского института международных дел и Европейского Военного Коммитета Дж. Колемана под названием «A European Global Security Strategy: Offering Seven-League Boots to Become a Global Actor». Бельгийский генерал предлагает ряд мер, которые должны составить ядро стратегии безопасности для ЕС.
Во-первых, необходимо выработать долгосрочную стратегию Евросоюза, направленную на защиту общих ценностей и с четким определением угроз.
Во-вторых, стратегия должна признаваться всеми институтами и странами-членами как обязательное легитимное руководство к действию.
В-третьих, ЕС должен иметь в распоряжении достаточные средства, чтобы прибегнуть к ним в случае необходимости, например, для проведения интервенции: «стратегия должна быть подкреплена ресурсами, иначе без средств она остается всего лишь бумагой».
В-четвертых, требуется единый каркас для принятия решений в чрезвычайных ситуациях, исключающий разногласия между странами-членами.
В-пятых, Европейская служба внешнеполитической деятельности (ЕСВД) должна взять на себя лидерство и роль координатора в обеспечении безопасности, сравнимую с той которую играет Совет Национальной Безопасности в США.
Одним из значительных мозговых центров Европы в сфере глобальной безопасности является Институт по безопасности при Европейском Союзе — «European Union Institute for Security Studies». В 2010 году им было опубликовано исследование «Глобальное управление 2025», в котором описаны ключевые проблемы глобальной безопасности и возможные сценарии развития. Как главные угрозы выделяется переход власти к негосударственным акторам, которые, используя новые средства коммуникации, не всегда действуют во благо человечества, как, например, криминальные и террористические сети.
Среди других угроз безопасности мира — «хрупкие государства», нуждающиеся в гуманитарной или миротворческой помощи; миграция; нехватка природных ресурсов; а также риски, связанные с таянием льдов Арктики и биотехнической революцией. В докладе подчеркивается, что существующие структуры, будь то в рамках отдельных стран, региональных организаций или неформальных групп (как Большая двадцатка), не достаточно эффективны для глобального решения этих проблем — требуется более всеобъемлющие, основанные на четких нормах международные институты. В качестве возможных сценариев развития выделяются основные четыре. По первому сценарию («Еле держащийся на плаву») кризисы будут преодолеваться в рамках существующих систем. Причем институты безопасности будут оставаться нереформированными и западные страны будут в одиночку нести ответственность за глобальную безопасность, в то время как развивающиеся государства будет сконцентрированы на самих себе. Второй сценарий («Фрагментация») описывает ситуацию, когда сильные регионы и страны замыкаются на себе и пытаются создать самодостаточные автаркии. Но учитывая взаимозависимость мира такой ход гибельный, хотя бы потому что, США неспособны решить проблему бюджета и долгов в одиночку. Третья возможность - «Воссоздание европейского концертаЃв: экологическая катастрофа или серьезный конфликт стимулирует «великое сотрудничество по решению глобальных проблем». В этой ситуации такие игроки, как Китай, Индия и ЕС берут на себя бремя ответственности и наподобие «европейского концерта»XIX века гарантируют стабильное и безопасное развитие в мире. В результате экономические пропасти между регионами и в доходах на душу населения нивелируются. Заключительный сценарий (конфликтный) описывает борьбу за ресурсы и рынки сбыта, а также гонку ядерных вооружений. Недоверие и напряженности делают реформы системы глобального управления невозможной.
Европейский совет международных дел (European Council on Foreign Relations) — другой влиятельный исследовательский центр в сфере безопасности. В 2010 году им была издана статья «Иллюзия порядка и формирование многополярной ЕвропыЃв. Она фокусируется на оценке геополитической ситуации в Европе, которая по мнению авторов превратилась в многополярную систему: «Хотя европейцы с радостью приветствовали зарождение многополярного мира, они почти не замечали, что параллельно формируется и многополярная Европа, для которой характерна все более отчетливая конкуренция между главными силами континента – ЕС, Россией и Турцией – за влияние на недавно созданные государства, образовавшиеся после распада Советского Союза и Югославии».
Авторы отмечают, что на европейском пространстве формируется три различных противостоящих друг другу геополитических проекта (ЕС, неоосманская Турция, постсоветская Россия). Для установления мира и порядка в Европе все три силы должны согласовывать свои действия и создать единую систему безопасности. В работе также подчеркивается, что европейцы должны пересмотреть свои подходы к континентальной безопасности ввиду того, что позиции США слабеют и они не могут более быть основным гарантом безопасности Европы: «Американские гарантии своим европейским союзникам в сфере безопасности, конечно, остаются в силе, но важность Европы во внешней политике США неуклонно уменьшается».
Пока американские солдаты полностью не покинули Старый Свет, европейцы должны заняться поиском новых систем безопасности, неотъемлемой частью которой должны будут стать Россия и Турция. Авторами выдвигается также ряд практических рекомендаций. Необходимо установление постоянных неформальных консультаций по вопросам безопасности между тремя действующими лицами от ЕС, России и Турции. В случае включения последней в ЕС, переговоры могли бы иметь двусторонний российско-европейский формат. Главная задача этих переговоров – «ослабление напряженности на европейском континенте» и на его периферии, т.е. Урегулирование территориальных конфликтов. Венцом этого процесса должно стать подписание европейского договора о безопасности.
Отдельным пунктом в статье выделяется изменение взглядов европейской элиты на безопасность по трем направлениям: «Во-первых, они все больше смотрят на безопасность глазами страховых компаний, а не военных стратегов. Иными словами, они воспринимают мир как нечто само собой разумеющееся и учитывают не столько возможные угрозы, сколько «риски». Во-вторых, вакуум, образовавшийся вследствие отсутствия войн, заполняется постмодернистскими страхами –другими словами, их беспокоят угрозы нынешнему уровню жизни: влияние финансового кризиса, отсутствие энергетической безопасности, изменение климата и иммиграция. В-третьих, европейцы все больше опасаются, что они вытесняются на периферию мировой политики по мере того, как центр силы все больше смещается с Запада на Восток».
В заключении следует отметить, что спустя полвека после того как в европейской науке наступило затишье в исследованиях по теме безопасности, последние десятилетия европейская школа обрела второе дыхание. Развиваемые исследовательскими центрами концепции и проекты строят свои идеи с учетом современных реалий, оказывающих непосредственное влияние на национальную безопасность европейских стран. К ним следует отнести, прежде всего, глобализацию и переплетение внутренней и внешней безопасности, приватизацию сферы безопасности, возросшее значение отдельной личности как основного объекта защиты, а также переход США от роли активного гаранта европейской безопасности к роли «удаленного стабилизатора». Несмотря на различия в подходах, европейские специалисты единодушны во мнении, что необходимо разработать общеевропейскую стратегию безопасности и воплощать ее на практике, используя наднациональные механизмы Европейского союза.