Два «изгоя» – по представлению любящего санкции коллективного Запада – под внешним давлением закономерно пошли на сближение. Но оно не имеет прочной основы и долго не продержится – примерно так описывают недоброжелатели подоплёку нынешней активизации российско-иранского сотрудничества. Правда в такой трактовке лишь в том, что фактор западных санкций действительно резко активизировал взаимовыгодное сотрудничество Москвы и Тегерана.
О «братстве навек» и прочей сусальной «дружбонародности» речи не идёт. Наоборот: в основу уже работающих проектов положен прагматизм. России и Ирану есть что предложить не только во взаимной торговле, но и в кооперации с выходом на рынки третьих стран. Они активно используют механизмы ШОС и других международных объединений.
Западные санкции стимулируют кооперационные связи. До 24 февраля считалось, что больше перспектив в России – у западных компаний с их технологиями и производственными компетенциями, высокоэффективными логистическими решениями и сетями сбыта. Поэтому на Иран и другие страны азиатской части континента российский бизнес посматривал без большого энтузиазма.
Открытое воровство российской собственности в Евросоюзе и эвакуация из России пресловутой «невидимой руки рынка», которой в США и ЕС дали чёткую команду сделать ликвидационные манипуляции, стали резонными основаниями для сближения с иными субъектами, заинтересованными в бизнесе. Целью последнего, как известно, является извлечение выгоды, прибыли. Пока недостаточно шокированного западного обывателя потчуют фейковыми «нематериальными ценностями», а западных промышленников – байками про «имиджевый капитал», предпринимательские круги России и незападной части Евразии сосредоточились на главном.
Нефть и газ – то, на чём Россия и Иран не первый год делают большие деньги. Особенность нынешней ситуации в том, что исламская республика давно находится под удушающими нефтегазовый сектор санкциями, а к Российской Федерации таковые комплексно и сразу применили лишь в 2022 году. Формальный повод – российская спецоперация на Украине, из которой Запад основательно формировал анти-Россию по образцу межвоенной Польши.
Западные военные спецоперации в Ливии, Ираке и многих других странах всегда находили лицемерное оправдание у «лидеров мнений», выкормленных кровавыми нефтедолларами. Отсюда и шутки вроде такой: «…если у вас есть нефть и газ – тогда мы летим к вам». Последствия таких «демократизаций» особенно наглядно представлены нефтедобывающими странами. Ливия воюет до сих пор. Остаётся лишь догадываться о происходящем в «демократизированном» Афганистане.
Экспорт углеводородов – часть общих проблем и для России, и для Ирана, и для других зависящих от таких статей доходов стран. Пока контуры многополярного мира лишь вырисовываются, западные санкции сильно бьют по попавшим в немилость странам. Тегеран и Москва обмениваются опытом в этой сфере и сотрудничают.
Схемы swap и экспорта без флага страны с перекачкой на другой танкер в море, разбавление своей нефти с продажей своеобразного коктейля и прочие хитрости прекрасно известны западным «друзьям и партнёрам». Впрочем, как и альтернативы системе межбанковского обмена информацией SWIFT, без которой Иран обходится не первый год. Опыт исламской республики учитывался при налаживании российских механизмов импортозамещения и параллельного импорта.
Важное направление двустороннего сотрудничества – добыча и переработка углеводородов. До сего года Россия не проявляла большого внимания к освоению иранских месторождений. США и ЕС обусловили присутствие своих компаний в российской добыче соблюдением антииранских санкций. Сейчас у Москвы нет резона их соблюдать – самое худшее уже произошло. Появился даже стимул насолить «вашингтонскому обкому» и «брюссельскому райкому», фактически воюющим против России на украинском поле боя.
В начале октября появились сообщения о перспективах масштабного сотрудничества Тегерана и Москвы в нефтегазовой сфере. В частности, замминистра нефти по международным делам Ахмад Асадзаде сообщил о проработке Россией комплексного плана разработки шести нефтяных и двух газовых месторождений в исламской республике. По его словам, контракты на освоение этих месторождений запланированы к подписанию до весны 2023 года.
Министр нефти Ирана Джавад Оджи сообщил о начале сотрудничества с российскими компаниями по обмену нефтепродуктами в Прикаспийском регионе. Чиновник оценил объёмы сделок в десятки миллионов только по нефтепродуктам, а общий объём инвестиций в нефтегазовый сектор – в десятки миллиардов долларов.
По словам Оджи, речь идет не только об оформленных контрактах на разработку месторождений, но о строительстве инфраструктуры «экспорта газа и установок для сжиженного природного газа». Иран давно искал возможности пристроить свои огромные объёмы голубого топлива (также и ценного сырья для нефтехимии) на мировом рынке. Однако интересы иранского бизнеса пересекались с российским, в частности ПАО «Газпром».
Сейчас многое зависит от готовности Азии игнорировать западные санкции и закупать иранский газ. Он ничуть не «тоталитарнее» СПГ из Катара или США, но при этом кратно дешевле. Объёмы потребления «азиатских тигров» растут, и сейчас ярко проявился конфликт их интересов с государствами коллективного Запада. Дело доходит до разворота в море законтрактованных судов с перенаправлением в Евросоюз, который баснословно переплачивает за отказ от российского газа.
Индия уже ясно выразила свою нейтральную позицию в конфликте пресловутого коллективного Запада с Россией, отказавшись от участия в русофобских ограничительных мерах. Её примеру фактически последовали и другие крупные потребители углеводородов. У них попросту нет выбора. Запад не готов компенсировать огромные издержки стран третьего мира, которым попросту некуда дальше затягивать пояса.
Западноевропейская промышленность тоже не в восторге от перспективы миграции в США из-за огромных проблем с сырьём и рынком сбыта. Однако у многих компаний выбор невелик: либо сократить производство или вовсе обанкротиться, либо производить продукцию за пределами ЕС, в странах с подходящими для этого условиями. Естественно, назначенная Вашингтоном «ось зла» для релокации не рассматривается.
Не исключено, что вся эта многоходовая комбинация с превращением Украины в поле битвы задумана для спасения реального сектора экономики США. Он стремительно терял конкурентоспособность задолго до 24 февраля 2022 года. Ещё до окончания холодной войны американцы забыли о телевизорах, мотоциклах и многих других товарах отечественного производства. Главным активом США является казначейский печатный станок.
В дедолларизации сейчас тоже проявляется динамика. Речь не только о требовании России платить ей за её товары в её валюте, как это делают паразитирующие на синьораже западные «друзья и партнёры». Недавние решения ШОС по использованию национальных валют во взаиморасчётах – это уже не звоночек, а звон колокола для эмитентов долларов и евро.
Да и иранские беспилотники уже сделали себе рекламу не хуже, чем пресловутый Bayraktar. Сотрудничество ВПК двух стран сулит немалые выгоды для сторон.
Обозначены перспективы в машиностроении. Иранские легковушки уже пробуют конкурировать с китайскими на российском рынке.
Медицина и всё, что с ней связано, – тоже перспективное направление. Иранское медоборудование и до нынешнего глобального кризиса успешно экспортировалось, в том числе в Европу. России оно очень пригодится.
Тегеран и Москва сейчас дорабатывают дорожную карту сотрудничества в нефтегазовой сфере. Аналогичные документы прорабатываются по профилям других министерств и ведомств. Энергетика и химпром, легпром и пищепром, транспорт и многое другое представляет взаимный интерес с перспективными видами на кооперацию.
Москвой и Тегераном фактически достигнут уровень стратегического партнёрства. Всё это указывает на возможность жизни под санкциями, и жизни вполне достойной.
Анатолий Корнелюк, политолог