Ситуация в настоящий момент складывается так, что западные санкции против России и Белоруссии не снимут как минимум в ближайшей перспективе. Евросоюз же принимает очередной пакет санкций, в рамках которого вводятся новые ограничения как на российский импорт, так и на экспорт. Касается это в первую очередь сырья. Также будут затронуты и финансовые операции, и без того проблемные из-за прежних санкций.
Страны ЕАЭС, как известно, опасаются вторичных санкций, готовы их соблюдать, в чем не раз заверяли инспекторов из США и Евросоюза. Показательно, что против Белоруссии, всё теснее сотрудничающей с РФ, никаких дополнительных санкций с 2022 года пока не введено, что в очередной раз говорит об избирательности санкционной политики Запада вчера и сегодня. Набирающее обороты с 2022 года экономическое партнерство Белоруссии со странами Африки не приводит даже к угрозам Запада насчет вторичных санкций против этих стран. Например, без таких угроз и санкций остаётся крупнейший африканский проект белорусской стороны – совместный проект Белоруссии и Зимбабве по разработке зимбабвийских алмазов, реализация которого планируется с текущего года (хотя против Зимбабве сохраняются некоторые санкции Запада).
Что же касается дальнейшего санкционного прессинга на РФ, то речь идет в первую очередь о новых ограничениях или запретах на поставки в Россию стратегических видов промышленного сырья, на импорт в страны ЕС гелия, новые ограничения на межбанковские операции. В ЕС пошли и дальше, заподозрив Россию в финансировании ряда ультраправых европейских партий. Не исключено, что эти «подозрения» родились в тех же целях – подготовки почвы для максимального ужесточения санкций. Может, и от имени ООН – под предлогом российского финансирования терроризма (как это было осуществлено, например, ранее с Ливией, Суданом, Сирией, частично с Ираном, Южным Йеменом).
В то же время санкционное лицемерие Запада в отношении РФ сохраняется уже потому, что ЕС и почти все другие страны Запада, как известно, продолжают ввозить из РФ урановую руду, химудобрения, нефть с нефтепродуктами, ряд видов продовольствия. В том числе с использованием реэкспортных схем – через другие страны ЕАЭС, Турцию, ряд стран Южной, Юго-Восточной Азии, Латинской Америки, и не только.
При этом открытым остаётся и вопрос, какие страны могут позволить себе попросту «забить» на санкции, отвернувшись – хотя бы на время – от Вашингтона, Брюсселя, Лондона?
В данном контексте примечателен «настрой» в Венгрии: планируется в 2024-25 гг. повысить мощность нефтепровода «Адрия» через Хорватию к её адриатическому терминалу Омишаль и построить нефтепровод в Сербию для транзита и поставок в основном российской нефти. Правда, Будапешту ЕС угрожает санкциями, но тому препятствуют политические причины, прежде всего рост «непробрюссельских» настроений в Венгрии и в ряде других стран Восточной Европы.
Но что будет в результате? В Брюсселе поступят, скорее всего, так: введут частичные временные санкции не против самих «строптивых» стран ЕС (иначе возможен их собственный «брексит»), а против их конкретных компаний или банков. Как это вводилось, причем временно, за сотрудничество ряда бизнес-структур ЕС-региона с подсанкционными Ливией, Ираном, Сирией, Суданом (впрочем, Брюссель в свое время не вводил санкционных ограничений за экономические связи стран ЕС, например, с полпотовской Кампучией, с режимами апартеида в Южной Африке).
А как поведут себя, под угрозой реальных вторичных санкций страны БРИКС и ЕАЭС? В наиболее сложном положении, по очевидным причинам, могут оказаться страны ЕАЭС, поскольку Казахстан, Киргизстан и Армения едва ли станут впрямую «подставляться» под санкции. Впрочем, на Западе, да и в этих странах понимают, что их включение в санкционные режимы наверняка укрепит их взаимосвязи с РФ, а это не в интересах западных стратегов. Вдобавок Запад сохраняет, повторим, экономические связи с Россией. С учетом этих факторов полная «подсанкционость» стран-партнеров РФ по ЕАЭС весьма сомнительна.
Что же касается стран-партнеров по БРИКС, здесь – в случае дальнейшего ужесточения западных санкций против России – ситуация сложнее. Потому что давние финансово-экономические взаимосвязи этих стран с Западом во многом предопределяют все внутри- и внешнеэкономические показатели данных стран. Определенное исключение здесь составляют КНР и частично Индия, финансово-экономический и, соответственно, экспортный потенциал которых позволяет в меньшей степени зависеть от санкционной политики Запада. Поэтому именно Китай наиболее активно в сравнении с другими участницами ведущей «пятерки» БРИКС развивает экономическое взаимодействие с РФ (и Белоруссией). В свою очередь, Индия недавно восстановила свою заинтересованность в зоне свободной торговли с РФ-ЕАЭС.
По оценке Российского совета по международным делам, экономики всех стран-партнеров России по БРИКС «тесно интегрированы в «американоцентричные» финансовые расчеты. Разрыв таких связей для большинства стран БРИКС будет болезненным». Поэтому они не будут форсировать отказ от доллара США или полностью игнорировать антироссийские, антииранские санкции. Кроме того, «сама природа БРИКС в том, что это не блоковая структура с единой внешнеэкономической политикой, с постоянно действующими секретариатом и системой институтов».
Наиболее стабильный антисанкционный союзник РФ вне «базовой пятерки» БРИКС – это Иран, с которым у РФ-ЕАЭС уже действует зона свободной торговли. А иранский экспорт в Россию с 2022 года активно заполняется высокотехнологичными товарами. В то же время, ввиду антииранских санкций/ограничений со стороны Запада, антисанкционные возможности Ирана в сфере реэкспорта, в отличие от КНР, Индии, стран-партнеров РФ и Белоруссии по ЕАЭС, остаются ограниченными.
Тем не менее внешнеторговый транзит России (и Белоруссии) через Иран, в том числе в рамках известного проекта «Север-Юг», становится для российско-белорусского союза одним из основных, притом кратчайших выходов на международные внешнеторговые маршруты. И характерно, что Запад не вводит (во всяком случае, пока) каких-либо санкционных мер против трансиранского транзита. Проводя всё ту же политику «выборочных» санкций, предопределяемых сугубо политической конъюнктурой.
Виктор Малышев, политолог