Непростые времена переживают виноделы Армении, в основном экспортирующие свою продукцию на российский рынок. Проблемы начались еще в конце прошлого года, когда под угрозой оказались поставки в РФ фруктовых вин, что без малого порядка 50% (!) винного экспорта Армении. Все от того, что согласно законодательным изменениям, с 1 января 2022 г. вином в России можно называть лишь алкогольные напитки из винограда. Проблему принялись обсуждать в ЕЭК, что внушило определенные надежды, и к началу 2022-го вопрос как-то отошел на второй план. Однако очередная проблема не заставила себя ждать: в связи со спецоперацией России на Украине, случилась резкая девальвация рубля. Буквально в считанные часы курс рубля в Армении устремился к невиданно низкой отметке – 2.5, максимум 4 драма за рубль. Итог: винно-коньячный экспорт, в том числе и в Россию, был практически заморожен, а производители понесли немалые убытки. Спустя пару-тройку месяцев рубль окреп и на сегодня вернулся практически к прежней отметке. Тем не менее в сфере вино- и коньякоделия особого воодушевления не ощущается. В чем причины и как скоро ждать возврата к прежним объемам экспортных поставок армянского вина и коньяка? Эти и иные вопросы корреспондент Евразийской информационной Лиги адресовал директору Национального центра вина Авагу Арутюняну.
– На самом деле сложности для отечественных производителей начались еще в связи с коронавирусными ограничениями. Спад производства, обусловленный снижением экспортных поставок, наблюдался уже в 2019-м. После чего, как вы верно подметили, к этому добавились и изменения в российском законодательстве. Причем коснулись они, перемен как в названии фруктовой разновидности напитка, так и в географическом обозначении места его «рождения» – согласно обновленному закону, географические районы, указываемые на этикетке, должны быть зарегистрированы в Российской Федерации, как субъект происхождения подобного вина. А поскольку названия наших сел и регионов в России не зарегистрированы, то армянские вина фактически стали «безродными» - то есть указывать, что данное вино изготовлено в такой-то деревне, такой-то области мы не вправе. И это, понятное дело, несколько отваживает от наших бутылей покупателя.
С этими проблемами в тандеме с коронавирусными последствиями виноделы столкнулись еще в декабре прошлого года и схватились было за голову, поскольку к тому моменту экспорт уже сократился примерно на 20%.
В начале же марта, в связи с СВО России на Украине и вовсе случился, что называется, удар ниже пояса – рубль беспрецедентно обвалился и началась полная неразбериха. Армения практически потеряла основной рынок коньяка, поскольку 90% напитка вывозится именно в РФ, и достаточно большой рынок вина – на российские прилавки отправляется порядка 70-75% продукции. Плюс к этому мы лишились сначала украинского рынка, а затем встали также белорусские и казахстанские поставки. На момент начала спецоперации контейнеры с вином практически всех наших заводов с территории Украины просто куда-то пропали. Некоторые фуры были в пути, некоторые на складах, но товар и тех, и других испарился, словно его и не бывало. Используя форс-мажор на местах нам просто говорили: где товар не знаем, как перечислить вам деньги не ведаем. В результате заморозки украино-белорусско-казахстанских поставок мы лишились еще примерно 20-30% отечественного винно-коньячного экспорта. То есть ситуация, начиная с февраля и по май включительно, сложилась катастрофическая: сфера работала лишь на 30% экспортных мощностей, и за 4 месяца потеряла порядка 150 млн долларов прибыли!
На данный момент разрулить ее, конечно, удалось. Поставки потихоньку восстанавливаются. Но именно «потихоньку», а не темпами, которые позволили бы работать на прежних мощностях. Почему, спросите вы. Дело в том, что армянский винодел все еще не уверен в полной стабилизации ситуации на валютно-финансовых рынках. По большому счету бизнес может работать при любом курсе валюты, в которой осуществляется взаиморасчет. Но главное, чтобы он был стабилен в долгосрочной перспективе. Скажем, наши партнеры в России отказываются работать по предоплате, и речь идет о сроке выплат в лучшем случае, спустя 2 месяца после прибытия товара. А за это время, с учетом непростой политической ситуации в регионе, с рублем вновь может произойти все что угодно.
Нынешний высокий курс – это курс «политический», который регулирует государство посредством ЦБ РФ. В нем нет экономики, нет рынка. И мы, экспортеры вина и коньяка, да в принципе, любого товара, на сегодня задаемся вопросом – а что же дальше? Что будет, когда в курсе рубля будет больше экономической составляющей, нежели политической. Снова все полетит в «тартарары», и производитель вновь понесет солидные убытки? Именно эта неопределенность и сдерживает нас от прежних оборотов. И, если в связи с перечисленными выше кризисными этапами мы лишились практически всех поставок – 70-80% в Россию и 20-30% в Украину, Беларусь и Казахстан вместе взятые, - то сейчас общие экспортные объемы восстановились лишь на 25%.
– Но ведь, если не ошибаюсь, часть экспортных договоров заключается и на доллары?
– Верно. Однако и с этой валютой все не слава Богу. В связи с определенными процессами, притоком россиян в Армению и иными факторами, курс доллара (евро) в Армении устремился резко вниз. А это для нашей экономики просто катастрофично. В том числе и для вино- и коньякоделов, поскольку следует учитывать, что 30% вина все же уезжает в дальнее зарубежье, и расчет идет на доллары (евро). В Армении же эта инвалюта не имеет уже прежнего веса. Вдобавок, на закордонных рынках наше вино стоит в 2-3 раза дороже, стало быть и потери от падающего курса выше. К примеру, на сегодня наша винодельческая компания заключила договор на поставки одной бутыли по цене 6-7 евро. Но, если еще вчера в обменниках за единицу проданного товара мы выручили бы 3-3.5 тыс. драмов, то сегодня -уже 2.7-3 тыс. драмов. Меж тем, речи о сокращении затрат нашей фирмы быть не может. И выходит, что на меньшие средства мы должны умудряться выплачивать зарплату сотрудникам, оплачивать аренду, закупать виноград, да еще и перманентно технически совершенствоваться, дабы производить качественный и конкурентоспособный на зарубежных прилавках товар. Меж тем, чистая прибыль производителя вина и коньяка в среднем составляет порядка 15-20%, и на сегодня мы в лучшем случае работаем на нулевых прибылях. В худшем - выходим в глубокий минус…
– Однако, помнится, на самом старте кризиса сферы, после введения Западом антироссийских санкций, многие эксперты прочили Армении отменное будущее. Речь о занятии нашей продукцией высвободившейся ниши вина и коньяка. Почему же мы не воспользовались выдавшейся возможностью?
– Действительно, на российском рынке возник серьезный дефицит. Речь аж об 1 млрд бутылок спиртного – по 500 млн бутылок вина и крепкого алкоголя. Причем, если с крепкими напитками в плане альтернативы все очень сложно - потому что их поставляли в РФ 3-4 крупные компании, 2 из которых (самых крупных), ушли с российского рынка, - то с вином дела обстоят намного проще. И Армения, теоретически могла и еще может занять высвободившуюся нишу. Но! Речь в плане вина для России идет о запрете на напитки стоимостью от 300 евро и выше, то есть на напитки премиум-класса, которые истинный ценитель вина ни за что не променяет даже на самый качественный аналог. Он будет продолжать ждать тот самый «Каберне-совиньон» из Новой Зеландии, а не довольствоваться, хоть и временно, но отличным «Арени» из Вайоц Дзора. В данном случае поговорка «свято место пусто не бывает» не работает.
Если же говорить о покрытии бреши в поставках вин ценового сегмента, аналогичного армянскому, то сорвать на этом серьезный куш тоже не выйдет. Потому что у армянского производителя просто нет подобных мощностей, нет достаточной сырьевой базы. России необходимо покрыть дефицит в 500-700 млн бутылок в год, а Армения ежегодно выпускает всего 10-12 млн бутылок. Из которых экспортируется лишь половина, и это просто ни о чем. Даже если мы нарастим объемы экспорта, пустив в ход имеющийся теоретический потенциал, то речь в лучшем случае пойдет о 15 млн бутылках, что опять же ситуацию не спасет. Тем более, армянское вино едва ли осилит ту серьезную конкуренцию, которая существует на российском рынке в виде качественного и одновременно дешевого аргентинского, чилийского, южноафриканского вина. В отличие от нашего «гини», бутылка которого на заводе стоит не менее 3 долларов, отпускная цена, к примеру, аргентинского напитка составляет всего 0.5-1 дол.
– Неужели же нельзя «поработать» над себестоимостью армянских напитков, скостив ее хоть немного?
– Увы. Расходы на производство вина растут день ото дня. Мы отовариваемся достаточно дорогим виноградом (300-500 драмов за кг. (0.7-1.2 дол.), заметно подорожала и рабочая сила (7-8 тыс. драмов в стуки (порядка 16-18 долларов). Плюс ко всему нередки длительные простои рефрижераторов на КПП «Верхний Ларс» - единственной сухопутной дороге, ведущей в Россию. «Холодильники на колесах» работают круглосуточно, а это дополнительный и немалый процент к себестоимости… Кстати, дороговизна армянского вина и, как следствие - медленные темпы его реализации, уже привели к тому, что наши виноделы ищут рынки, альтернативные российскому. Ежегодно армянское вино «уступает» по 2% российского рынка в пользу дальне-зарубежных прилавков.
– Рушить многолетние деловые партнерские связи непросто. Не придется ли потом нашим виноделам жалеть об этом. Как говорится в известной армянской поговорке «испробованный «тан» лучше неиспробованного «мацуна»?
– Да, поговорка верная. И действительно, находить общий язык с российскими партнерами намного легче и проще, благо у всех у нас тот самый - советский менталитет. Однако российский рынок с каждым годом все более становится идеальным рынком для массовых производителей, крупных винодельческих стран, способных поставлять многомиллионные партии по отпускной цене 0.5-1.5 доллара. Наше же вино на это не тянет, и потому ищет себе нишу, где может быть реализовано по 6-7 долларов за бутылку. На сегодня многие компании освоили торгсети таких стран, как США, Германия, Ливан, Польша, Чехия, Китай. Делаются попытки завоевать симпатии потребителя Индии, Бразилии, Мексики – рынков, являющихся весьма перспективными. И, если все сложится, думаю никто об этом не жалеет. В том числе и российские потребители, которые всегда при большом желании смогут купить армянское вино. Да и, вообще, никогда не останутся без качественного и одновременно доступного по цене вина, поскольку Россия еще в 2014 году взяла курс на самообеспечение этим напитком, занявшись развитием виноградарства, принявшись всячески стимулировать участников сферы. Так что не за горами тот день, когда потребности в импортном вине у россиян не будет вовсе. Кстати, и перечисленные в начале нашего интервью законодательные изменения также исходят из стремления российского государства создать максимальную благоприятную почву для развития собственного виноделия. Что следует лишь приветствовать.
– Продолжая тему нынешней ситуации на алкогольном рынке России, не могу не спросить следующее. Ходят упорные слухи о том, что Армения, помогая России справиться с западными санкциями, осуществляет реэкспорт определенных товаров, в том числе и вина. Это правда?
– Реэкспорт санкционных товаров через Армению действительно осуществляется, причем речь об официальных закупках для России. Закупается в небольших количествах не только вино, но и виноматериалы, пробки и даже типографские изделия, краски. Посредством наших экспортеров все это поставляется в Россию. Что с точки зрения этики и гуманности, несомненно верно и правильно, и следует лишь приветствовать. Тем более, что определенные выгоды имеет и армянское государство, поскольку импорт, как известно, облагается налогом.
Однако у этой «монеты» есть и оборотная сторона: Запад до поры до времени может закрывать глаза на некоторый рост экспортных объемов той или иной компании. Однако, если он превысит разумные пределы, увеличившись, скажем, в десятки раз, то едва ли кто-то будет мириться с таким раскладом. И тогда под ударом может оказаться вся Армения, поскольку санкций нам будет не избежать. Стоит ли так рисковать, ради, что называется, «сиюминутного искушения» - большой вопрос. Поэтому государству следует все тщательно обдумать и принять то самое компромиссное решение, при котором удастся не навлечь на себя гнев Запада - где уверен, за Арменией следят особенно пристально, - и одновременно оказать содействие дружественной нам России.
– Сразу после сложной экспортной ситуации, связанной с колебаниями курса рубля, в одном из интервью вы предложили перейти к бартерной системе оплаты. Вы предложили обменивать поставки из Армении на российские энергоносители, зерно или стройматериалы, так как это делалось в середине 1990-х, когда валюта обесценилась. «Мы работали на бартер, что позволило за 3-4 года решить целый ряд проблем. Поставляли тогда сырье, вино, золото, обувь в обмен на газ и нефть…», - сказали вы. Услышало ли ваше предложение государство, было ли сделано российской стороне предложение о бартерной оплате?
– Увы, реакция на сей счет у государства всегда была отрицательная, в том числе и сейчас. Дело в том, что при такой бартерной схеме всегда присутствует коррупция, отсюда и опасения. Но с 90-х, когда эта система худо-бедно, но работала, утекло немало воды, многое изменилось в лучшую сторону. И на мой взгляд, можно было бы вернуться к подобной схеме. Тем более, что оплату того же газа России мы осуществляем уже не в долларах, а в рублях, и сам Бог послал подключить бартерную формулу взаиморасчетов.
В правительстве же полагают иначе, мотивируя это рыночными отношениями и тем, что к делу с армянской стороны будут подключены частные компании, которые государству неподконтрольны. На наши возражения, что с российской стороны мы имеем дело с государственными организациями – Газпром Россия и пр., слышим лишь одно – в Армении все частники и гарантировать прозрачность сделок мы не можем.
– Меж тем, на дворе июнь. Сезон закупки винограда не за горами. Если производители не смогут получить к этому времени достаточно выручки, будет ли им на что закупать урожай у виноградарей?
– Однозначно проблемы с закупом нового сырья будут. Поскольку многие производители не располагают не только необходимыми финансовыми средствами, но и залогом для получения спасительного кредита. И бабушкино золото, и дом, и гараж с дачей – все давным-давно заложено. Конечно государство выделяет определенные субсидии, но на сей раз было сказано: будем субсидировать лишь те кредиты, в рамках которых договора будут заключены уже до 1 июля. Но скажите на милость - какой крестьянин даст гарантию до июля, что в августе или в сентябре с его урожаем ничего не случится и ты затоваришься виноградом на все сто?
Правда, на днях правительство пошло закупщикам навстречу, оттянув сроки выплаты по прошлогоднему закупу винограда. Это несколько облегчит нам жизнь, но опять же - за неимением залога под новые кредиты, мы окажемся в аховой ситуации. В связи с этим мы попросили правительство гарантировать залог, поскольку банки оценивают его на 70% ниже рыночной стоимости, а кредит выдают на 20% меньше, нежели оценили залог. Кабмин на эту нашу просьбу отреагировал, но, увы, не так, как ожидалось. Было решено предоставить государственные гарантии на бюджетный залог лишь тем из производств, что отоварятся виноградом на сумму больше 200 млн драмов. А это крупные компании, которые фактически окажутся в более выигрышных условиях. И создавшиеся неравные конкурентные условия нанесут удар по небольшим компаниям, которым и так приходится нелегко… Так что сезон закупа виноградного сырья наверняка будет непростым. А вероятность блокировки региональных автотрасс возмущенными фермерами - весьма актуальной.
– Тем не менее, зная бойцовский характер отечественного бизнеса, почти не оставляет сомнений, что представители сферы справятся и с нынешним непростым периодом. Что скажете на сей счет вы - одолеем ли мы кризис, и будут ли уже в скором времени в прежних объемах осуществляться поставки вина и коньяка в Россию?
– Несомненно. Российский рынок рано или поздно восстановится. Причем выйдет из этой ситуации уже совершенно иным, обновленным. Ведь любая война, хоть и явление крайне нежелательное, тем не менее, это «дверь» для альтернативных решений. Так и, для России нынешняя спецоперация - толчок для развития собственной сырьевой базы, проведения земельных реформ. Старой винодельческой России, с прежними механизмами, никак не интегрируемыми с нынешними экономическими, научными мировыми процессами, уже не бывать. А лет через 15 Россия и вовсе полностью откажется от импорта разливного вина и перейдет на собственное качественное производство как вина, так и коньяка. Импорт же будет поставляться лишь для любителей «экзотики», а вовсе не как насущная необходимость.
– Однако в таком случае одного из наиболее популярных рынков лишится и Армения. Как же без отечественного вина будет жить наша многочисленная российская диаспора?
– Поверьте, уж диаспора найдет способ потреблять родное ее сердцу армянское вино. Благо родни у всех в Армении предостаточно, и способ отправить бутылочку красного всегда отыщется. Если же серьезно, то 15-20% на винно-коньячном рынке России (или любом другом – авт.) для Армении вполне достаточно. Поскольку, как правило, именно такой процент экспортного присутствия любого бизнеса в любой стране гарантирует его процветание. В противном случае возникает зависимость, которая в форс-мажорных условиях чревата серьезными убытками. Что мы и наблюдали в первые дни спецоперации. Что касается остальных 80%, то поверьте, мы найдем где их реализовать. Наша диаспора – а это 3 млн активных армянских семей, - разбросана по всему свету. И если каждая семья купит хотя бы по 2 бутылки, то весь наш годовой объем производства – 50-60 млн бутылей вина и коньяка вместе взятых – будет успешно реализован. Так что светлое будущее для армянского вино- и коньякоделия есть всегда. Главное не переставать работать над его развитием, не опускать руки и не сдаваться.
Собственный корреспондент «Евразийской информационной лиги»