Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев с 17 по 19 мая находился с государственным визитом в Китае, где провел переговоры с председателем КНР Си Цзиньпином и принял участие в саммите «Китай – Центральная Азия»совместно сруководителями государств региона. По итогам двусторонней встречи были подписаны 23 официальных документа преимущественно межправительственного и межведомственного характера. Кроме того, состоялось открытие Генерального консульства Казахстана и был дан старт строительствуего логистического центра в городе Сиане.
Прежде всего, следует отметить межправительственное соглашение о взаимном освобождении от визовых требований. Оно позволяет гражданам Казахстана и Китая находиться на территории друг друга не более 30 дней с момента пересечения границы и 90 дней за один 180-дневный период. Причем еще в июле 2022 года Казахстан в одностороннем порядке ввел двухнедельный безвизовый режим для граждан КНР. После ратификации рассматриваемого соглашения законодательными органами двух стран следует ожидать взаимное увеличение коммерческих, образовательных и туристических потоков.
Вместе с тем в Казахстане введение безвизового режима с КНР еще на стадии анонсирования стало одним из заметных предметов дискуссий в обществе. Это обстоятельство обусловлено опасениямиопределенного числа казахстанцев по поводу того, что указанное соглашение откроет беспрепятственный путь в странудля большого количества китайцев и, как следствие, создаст серьезные риски для ее суверенитета и национальной безопасности. Отдельные гражданские активисты, в частности, провели 1 мая в Алматы несанкционированный митинг, где выступили против данного решения.
Следует отметить, что, по официальным данным, в течение прошлого года с разными целями в РК находились 45,2 тыс. граждан Китая. В том числе 3539 из них являются трудовыми мигрантами, которые работают здесь в рамках квоты на привлечение иностранной рабочей силы. Кроме того, в указанной общей статистике учитываются также 1539 этнических казахов, переехавших в 2022 году из Китая на историческую родину. В то же время в открытом доступе нет информации относительно количества граждан КНР, проживающих в Казахстане на основе периодического продления визы или получения видана жительство.
По данным Международной организации по миграции, Китай входит в тройку стран, откуда идут большие миграционные потоки. За рубежом проживают 10 млн граждан КНР. Если же взять всю многочисленную зарубежную китайскую диаспору, то общее количество хуацяо составляет около 60 млн человек. При этом наиболее привлекательными для китайцев являются такие страны, как Австралия, Италия, Канада, Республика Корея, Сингапур, США и Япония. Хотя в своем большинстве они отличаются сравнительно жестким визовым режимом и миграционным законодательством. На этом фоне этнические китайцы, являющиеся гражданами Казахстана, составляют всего лишь 3202 человека.
С учетом всего этого сомнительно ожидать так называемую «ползучую экспансию» китайцев в Казахстан. Желающих стать местными хуацяо очень мало. Что касается трудовой миграции, то еще в 2019 году президент дал поручение сократить квоту на привлечение иностранной рабочей силы в целом. В соответствие с ним Министерство труда и социальной защиты населения РК в январе 2022 года сократило данную квоту с ранее запланированных 28 352 до 21 097единиц. Правда, остается проблематичной ситуация с нелегальными мигрантами, что требует взаимодействия уполномоченных органов двух стран по линии пограничного и миграционного контроля.
Более масштабными являются вопросы использования транспортных коридоров, которые нашли свое отражение в двусторонних меморандумах и соглашениях по развитию Транскаспийского международного транспортного маршрута (ТМТМ), совместной реализации третьей трансграничной железной дороги между двумя странами и международных автомобильных перевозок. Все это важно для восстановления торговых и логистических цепочек, нарушенных вследствие пандемии COVID-19, а также снижения уровня негативного воздействия «войны санкций» между Западом и Россией.
По ТМТМ железнодорожным и морским путем осуществляются контейнерные перевозки из Китая и республик Центральной Азии в страны Европы. Маршрут также проходит через Каспийское море, Азербайджан, Грузию и Турцию. В 2022 году объем грузоперевозок по нему вырос в 2,5 раза по сравнению с 2021 годом, составив 1,5 млн тонн. При этом казахстанская доля здесь увеличилась в 6,5 раза (до 891 тыс. тонн). Согласно же Концепции развития транспортно-логистического потенциала Республики Казахстан до 2030 года, планируется довести объем перевозок по ТМТМ до 20 млн тонн грузов.
Упоминание Касым-ЖомартомТокаевым о логистических возможностях в направлении Ирана открывает перед Китаем еще один выгодный маршрут через Казахстан. Очевидно, что речь идет о действующей с 2014 года железной дороге Казахстан–Туркменистан–Иран. Согласно поручению главы государства, наблюдается определенная активность в ее использовании. Так, за 9 месяцев 2022 года по этому маршруту было перевезено почти 80 тыс. тонн грузов, что в 8 раз больше по сравнению с аналогичным периодом 2021 года. В связи с этим будет проработан вопрос о создании транснационального координационного органа с участием транспортных компаний четырех стран.
Помимо этого, предусмотрено строительство третьего пограничного железнодорожного перехода «Бахты» с выходом на действующий железнодорожный участок «Семей–Актогай», второго железнодорожного пути на участке «Достык–Мойынты», а также создание приграничного комплекса «Хоргоский узел». Последний будет представлять собой кластер объектов, расположенных на казахстанско-китайской пограничной линии, включая созданную еще в 2011 году свободную экономическую зону «Хоргос – Восточные ворота».
С одной стороны, все эти проекты призваны увеличить коммуникации и, как следствие, объемы торгово-экономических связей между Казахстаном и Китаем. Показательно в этой связи предложение Токаева Си Цзиньпину о доведении к 2030 году товарооборота до $40 млрд, что совпадает с завершением действия указанной выше концепции. С другой стороны, два из этих проекта носят транснациональный характер вследствие участия ряда иных стран. Тем самым часть нагрузки за их реализацию возьмут на себя Азербайджан, Иран, Турция и т.д.
Осуществление мультимодальных транзитно-транспортных перевозок из Китая в Южную Азию, Ближний Восток и Европу также нашло свое отражение в Сианьской декларации саммита ЦА–КНР. Центральная Азия в данном случае играет роль связующего звена между Китаем и соответствующими странами Азии и Европы. С учетом своего географического положения и обусловленных им транспортно-логистических возможностей Казахстан стремится максимально использовать участие в рассматриваемом процессе в своих интересах. В его пользу в указанной декларации, в частности, отмечена значимость его морских портов Актау и Курык, а также строительство железной дороги Аягоз–Тачэн.
Следует отметить, что в настоящее время на границе Казахстана и Китая функционируют два железнодорожных пограничных перехода Достык–Алашанькоу(Алматинская область) и Алтынколь–Хоргос (область Жетысу). Строительство новой железнодорожной линии Аягоз–Бахты протяженностью 270 км с открытием третьего пункта пропуска «Бахты» (область Абай) позволит к 2025 году соединить две страны новой железнодорожной магистралью. Данную задачу облегчает то, что со стороны КНР уже действует железная дорога Куйтун–Тачэн.
Судя по всему, в рамках всех рассматриваемых выше проектов Казахстан преимущественно рассчитывает увеличить в ближайшей перспективе поступления в свой бюджет за счет платежей за ввоз и транзит китайских товаров, экспортируемых в другие страны через его территорию. Однако, несмотря на взаимный интерес со стороны Китая, имеются следующие факторы, которые могут отрицательно повлиять на осуществление соответствующих планов.
Во-первых, неоднозначные отношения между Китаем и Европейским союзом как одним из ключевых импортеров китайских товаров. Примечательно, что в коммюнике прошедшего 19-21 мая в Хиросиме саммита «Большой семерки» (G7)отмечена важность «снижения рисков» и «уменьшения чрезмерной зависимости в критически важных цепочках поставок» в отношениях с Китаем. Частое муссирование данной темы со стороны должностных лиц Евросоюза и отдельных стран-членов ЕС, а также намерение подвергнуть санкциям группу китайских компаний за поставки в Россию электронной продукции может привести к снижению объема торгово-экономических связей между Брюсселем и Пекином.
Во-вторых, строительство железной дороги Китай–Кыргызстан– Узбекистан протяженностью 454 км. Предполагается, что она станет частью маршрута, следующего в страны Персидского залива, Турцию и Европу. К настоящему времени разработано технико-экономическое обоснованиеэтого проекта. Для Китая такое многообразие транспортных коридоров через Центральную Азию имеет важное стратегическое значение, так как позволит ему увеличить уровень торговли с третьими странами сухим путем. Однако рассматриваемый проект создает серьезного конкурента для Транскаспийского международного транспортного маршрута и магистрали Казахстан–Туркменистан–Иран, где ключевым участником является Казахстан.
Таким образом, развитие взаимоотношений Казахстана с Китаем по тем или иным направлениям имеет как свои возможности, так и определенные риски. При всем этом Астана четко следует своим ключевым внешнеполитическим принципам – многовекторности и прагматизму. Показательно в этом отношении стало то, что китайский фактор был отмечен Касым-ЖомартомТокаевым в рамках его участия в прошедших 24 и 25 мая в Москве II Евразийском экономическом форуме и заседании Высшего Евразийского экономического совета соответственно. Речь идет о расширении взаимодействия стран-участниц Евразийского экономического союза с КНР.
Такой постановке вопроса, прежде всего, способствуют, во-первых, заявление Владимира Путина и Си Цзиньпинав 2015 году о сопряжении ЕАЭС и «Экономического пояса Шелкового пути» и, во-вторых, подписанное в 2018 году соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве между ЕАЭС и КНР.Теперь, видимо, Казахстан готов содействовать наполнению данных договоренностей актуальным и конкретным содержанием.К примеру, названная выше железнодорожная станция Аягоз является узловой и ведет в три стороны – внутрь Казахстана, в КНР и РФ. Поэтому определенное сопряжение транспортных маршрутов с участием тех же России, Китая, Ирана и т. д. вполне может иметь место.
Андрей Чеботарев, политолог