Присоединившиеся последними к Евразийскому экономическому союзу Армения и Киргизия испытывали практически идентичные трудности в развитии своей экономики, что и их партнеры. Однако в ряде случаев ситуация в этих странах была куда более сложной, в том числе из-за ограниченности ресурсов и не всегда однозначной политики руководства.
В частности, в Армении с момента распада СССР проблемы в экономике возникали неоднократно, что было связано с ограниченными экспортными ресурсами и экономической изоляцией со стороны соседних стран, в первую очередь Азербайджана. В связи с нерешенностью вопроса Нагорного Карабаха страна фактически находилась в транспортной изоляции и не имела возможностей напрямую торговать с Турцией. Более того, отказ от критики России во время событий в Южной Осетии и Абхазии в 2008 г. привели фактически к разрыву отношений с Грузией.
Сложности добавляла и небольшая инвестиционная привлекательность страны, что не позволяло Еревану надеяться на крупные внешние вливания для развития экспортно ориентированного промышленного производства. По состоянию на 2004 г. приблизительно 75% валового национального продукта производилось в частном секторе, и в последующее десятилетие ситуация коренным образом не изменилась.
Вместе с тем в середине первого десятилетия ХХI века Армении удалось достичь довольно высоких темпов развития экономики, которые периодически достигали 10% в год. Это было связано с торговлей, сферой услуг и строительством, а также кредитами со стороны западных стран и международных организаций, стремившихся таким образом вывести республику из зоны влияния России. Однако в 2009 г. Армения, где считали, что мировой кризис 2008 г. пройдет мимо, испытала резкий экономический спад, а ВВП снизился на 14,1%. Более того, страна рекордными темпами стала наращивать внешнюю задолженность, и уже к 2013 г. соотношение общего государственного долга к ВВП составляло более 42%. При этом рост экономики так и не вышел на докризисный уровень, прирастая ежегодно лишь в среднем на 3,5% и в основном благодаря сельскому хозяйству.
К 2014 г. ВВП Армении составлял чуть более $23 млрд (это середина второй сотни стран мира), а её продолжало лихорадить: высокий уровень инфляции, девальвация, деградация остатков промышленности и пр. Причем структура торговли республики продолжала оставаться практически такой же, как многие годы до этого. Основу экспорта составляли медная руда, крепкие спиртные напитки, золото и бриллианты, ферросплавы и сырье меди, а импорта – газ, нефтепродукты, промышленная продукция и пр.
Кризисные явления толкали руководство Армении к поиску решения возникших проблем, но изначально о евразийской интеграции в Ереване даже не хотели думать, рассчитывая на обещания ЕС поддержать экономику страны и сделать ее конкурентоспособной. Однако каким образом это планировалось сделать, на тот момент было непонятно, особенно с учетом геополитического положения страны и отношения к происходящему со стороны России.
В частности, в ответ на отказ от развития интеграции и открытое сближение с ЕС, в том числе в рамках инициативы «Восточное партнерство», Россия в 2013 г. повысила для республики цену на газ до $270 за 1 тыс. кубометров вместо прежних $180. Это вызывало в стране серьёзное недовольство, вынудив правительство пересмотреть свою позицию. В результате Ереван передумал подписывать соглашение с ЕС об ассоциации и зоне свободной торговли в ноябре 2013 г., объявив о намерении участвовать в евразийской интеграции. Тогда это объяснялось довольно просто: основной объем экспорта Армении осуществляется в страны будущего ЕАЭС, а в России работает значительное число граждан страны, которые отправляют на родину миллиардные денежные переводы. Разрыв связей с РФ мог еще больше усугубить ситуацию, поставив страну на грань выживания без четкого понимая того, чем в таком случае ей сможет помочь Запад, за исключением кредитов.
В результате еще до вступления в ЕАЭС страна получила ряд важных преференций от России, главной из которых было новое соглашение о поставках газа в 2014-2018 гг. Согласно договоренности, «Газпром» обеспечивал ежегодную поставку в Армению до 2,5 млрд кубометров газа, стоимость которого определялась в соответствии с формулой цены, привязанной к российскому ценообразованию на газ (в 2014 г. – $189 за 1 тыс. кубометров). Более того, Москва в одностороннем порядке предоставила квоты на беспошлинный газ и нефтепродукты, а также освободила от пошлин сырые алмазы. Все это, а также урегулирование ряда политических вопросов в определенной степени стабилизировали ситуацию в стране, а ее дальнейший путь в рамках евразийской интеграции доказал правильность выбранного направления.
* * *
При рассмотрении ситуации в Киргизии следует помнить, что власти этой страны, в отличие от Армении, практически всегда выступали за развитие постсоветской интеграции, прекрасно понимания, что без восстановления прежних связей экономика страны вряд ли выживет. Поэтому неслучайно Бишкек с 1996 г. активно сотрудничал с Россией, Белоруссией и Казахстаном в рамках созданного Таможенного союза (ТС), а с 2001 г. являлся членом ЕврАзЭС. При этом, несмотря на стремление к более глубокой экономической интеграции, у Киргизии на протяжении многих лет возникали определенные проблемы в торговле со своими партнерами, в том числе и в процессе формирования Единого экономического пространства, что было обусловлено существовавшими тарифными и иными барьерами.
Для примера: в 2010 г. экспорт республики в страны Таможенного союза составлял $445,8 млн, или 25,4% всего экспорта, из которых на Россию приходилось 57,8%, Казахстан – 40,8%, а Белоруссию – 1,4%. Более того, в последующие несколько лет ситуация коренным образом не изменилась, а экспорт киргизских товаров в страны Таможенного союза не имел устойчивой динамики роста с периодами падения: с $445,8 млн в 2010 г. до $496,5 млн в 2014 г.
Как отмечали тогда эксперты, одной из главных причин снижения поставок в страны ТС было сокращение реэкспорта товаров из Китая, которые ранее в больших объемах проходили через киргизско-казахстанскую границу и далее шли в основном в Россию. В условиях формирования ЕЭП, куда Киргизия на первых порах не входила, страна постепенно начала утрачивать возможности по наращиванию товарооборота со своими партнерами, только усугубляя ситуацию в местной экономике, где наблюдались структурные и иные проблемы.
В частности, за годы, предшествовавшие появлению ЕАЭС, в Киргизии значительно сократилась доля промышленности в ВВП страны: с 20,7% в 2010 г. до 16,5% в 2014 г. По данным национальной статистики, за этот период число промышленных предприятий сократилось на 8% (с 1903 до 1745), а количество занятых в промышленности уменьшилось более чем в два раза (с 267 тыс. человек до 126 тыс.). Схожие тенденции наблюдались и сельском хозяйстве, где за четыре года количество занятых также уменьшилось, хоть и не столь значительно: с 699,1 тыс. до 688 тыс. человек.
Тревогу в руководстве Киргизии вызывала и постоянно растущая зависимость экономики страны от заработков граждан, выехавших за рубеж, в первую очередь в Россию и частично в Казахстан. По оценкам экспертов, их количество десять лет назад составляло не менее 1 млн человек, что приносило республике в виде денежных переводов до $1,8 млрд в год, или от 25% до 30% ВВП. Отмечалось, что денежные переводы от граждан Киргизии, работающих в странах ТС, были сопоставимы с доходами государственного бюджета, и именно они обеспечивали внутреннее потребление в стране, покрывая от 50 до 75% торгового дефицита.
Создание ЕАЭС со снятием ограничений на передвижение рабочей силы открывало перед Бишкеком серьезные перспективы. Поэтому неудивительно, что положительное отношение к евразийской интеграции было не только у руководства страны, но и у подавляющей части населения. Так, в 2014 году более 83% населения имели представление о Таможенном союзе и более 61% поддерживали инициативу вступления в ЕАЭС. В последующем в Бишкеке не раз подчеркивали правильность принятого ими решения, а результаты участия республики в евразийской интеграции за 10 лет сегодня выглядят весьма впечатляющими.
Таким образом, формирование единого торгово-экономического пространства на Евразийском континенте воспринималось всеми его участниками сугубо положительно. К углублению интеграции их толкали как ситуация в экономике, так и геополитическая обстановка, обусловленная нарастающими противоречиями между Россией и Западом. Последовавшие с момента появления ЕАЭС годы показали, что решение Белоруссии, России, Казахстана, Армении и Киргизии создать пространство, свободное от различных тарифов и барьеров, положительно сказалось на их развитии, заложив основу для более глубокой интеграции, выходящей за рамки экономики.
Илья Захаркин, политолог